Кстати, о самом Чехове.
Мария Федоровна Андреева не любила его за то, что он двадцать лет жил с Софьей Бонье, а женился на Книппер.
Подруга Горького Мария Федоровна Андреева была уверена, что Книппер переврала последние слова Чехова: он сказал не «Ich sterbe» (я умираю), а «Ах ты стерва!».
Вообще Чехов был ужасный ходок и распутник, любитель эротической экзотики, посетитель дорогих публичных домов.
* * *
А это – Чуковский о Блоке:
«И вот из такой-то гнили выходили гениальные стихи. Гниль – жена, бездарная артистка, вульгарно путающаяся с Белым, Чулковым, Кузьминым-Караваевым, Гидони, и муж – я видел его с Оленькой Судейкиной, с Полинькой Сасс в игорном доме на Невском – напруженная жила на виске, сексуальные глаза… И думаешь: если бы отношения с женой у него были нормальные, не было бы лучших блоковских стихов!»[4]
* * *
Ну неужели обязательно так? Не хочется верить.
С другой стороны, что-то не припомню счастливых, благополучных, благопристойных гениев. Особенно в поэзии.
Гёте разве что. Да и то на старости лет совсем свихнулся, в 72 года завел роман с 17-летней девушкой, в результате чего написал одно из своих лучших стихотворений.
верхушечные игры
ПОЭЗИЯ СТИХА И ПРОЗА БОРЬБЫ
Сергей Чупринин пишет:
«Когда Бродский всеми имеющимися у него средствами гнобил Евтушенко, можно было предположить, что он на дух не переносил ни выездных советских стихотворцев, ни евтушенковский стиль литературного поведения.
Когда он в первый же свой вечер на венской чужбине попробовал под магнитофонную запись развенчать Олега Чухонцева, уместно было думать, что всему причиной стресс и непривычный закордонный алкоголь.
Когда Бродский не дал осуществиться американской литературной карьере Василия Аксенова, пришлось допустить, что “Ожог” ему просто не понравился.
Но когда оказывается, что он к Саше Соколову мало того, что ревновал, так еще и пытался воспрепятствовать публикации “Школы для дураков”, начинаешь подозревать, что великий наш поэт интуитивно не терпел потенциальных конкурентов из России – не то чтобы ему равных, но сопоставимых с ним либо по литературному весу, либо по медийной известности».
Владимир Новиков пишет:
«Бродский понимал жестокие законы конкуренции. Евгений Рейн передавал следующие его слова: “Наверху места мало. Надо каждый день вести бои – оборонительные и наступательные”.
Без этих боев, без беспощадного уничтожения репутаций конкурентов он не приобрел бы мировое имя, не стал бы культовой фигурой в современной России. В стихах как таковых, к сожалению, мало кто разбирается – как в России, так и за ее пределами».
