— Жена не даст мне развода.
— Чего об этом думать, — послышалось словно издалека, — еще разберетесь.
— С мальчонкой-то твоим как будет?
— Борька поймет, он мать жалеет…
«Жалость, во всем только жалость!» — с болью подумал Трубников.
— Вы устали, Егор Афанасьевич, спите.
— Да! — почти грубо сказал Трубников. — Завтра рано вставать.
Он отвернулся к стене, подался прочь от женщины на жесткий край кровати…
И было много таких ночей: рядом и врозь. Но однажды, услышав обычное, чуть грустное «Спите, спокойной ночи», он вдруг понял что-то, резко повернулся к женщине, обнял, привлек к себе и почувствовал на лице ее слезы. Взметнулись ее невидимые руки и упали. Что-то большое, прохладное, нежное объяло Трубникова…
— Боже мой! — сказала она, потом склонилась над Трубниковым, и он увидел в темноте, что она разглядывает его удивленно, настороженно, почти печально. Она легла навзничь и положила его культю себе на грудь. И вдруг он услышал, что она плачет, очень тихо, стараясь не выдать себя.
— Что ты? — спросил он испуганно.
— Хорошо мне очень, вот и грустно. Сейчас перестану.
— Борьку разбудишь!
— Не разбужу… Боже, боже мой!.. Не сердись, я правда не виновата. Не было со мной такого в жизни, и с мужем не было…
— Скажи правду, поначалу ты что, просто пожалела меня?
— Я тебе очень обрадовалась, еще когда в первый раз приметила… А потом как увидела — ты с мешком, идешь, будто толкнуло меня: как же ты один проживешь, должен о тебе кто-то заботиться. И ни о чем другом мысли не было. Показалось мне, что ты сильно раненный, и как пришла к тебе, ничего от тебя не ждала… Счастье-то какое!.. — сказала она удивленно и серьезно. — А почему у тебя детей нет?
— Жена не захотела. Я все воевал, боялась, что убьют.
— Теперь будут, — сказала она убежденно.
— Старый я.
— Сорок восемь — не старый… — Она помолчала, затем спросила молодым, немного смешным голосом: — А почему ты орденов не носишь?
— Брякают. Ходишь, как корова с колокольчиком, за версту слышно.
— Чудной ты.
— А ты милая, родная…
И, опережая забытье, с ее груди, с нежного двухолмия, Трубников окинул свою новую жизнь и понял, что эта жизнь прекрасна.
