Так зачем мне менять высокий уровень цивилизации на низкий? И мои знания скорее воспримет общество с более развитой технологической базой. Главное, не лезть в политику, сильно не высовываться – и тогда можно хорошо устроиться…» Фантазия опять понесла меня неизвестно куда. Домик у моря, рабочий кабинет с окнами в сад… Прекрасные пейзанки… Я притормозил сам себя и продолжил анализировать актуальную информацию.
«А тот древний старикан – Хранитель Хродвиг, что устраивал судилище над Остахом, выходит – мой родной прадедушка. По рассказам брата, весьма бодрый старик! Сколько же лет этому аксакалу?»
Я отхлебнул горячего травяного отвара и продолжил размышлять.
«Алиас – симпатичный мужик. Оказалось, что он просто во мне видит школьного приятеля и вспоминает свое детство и всякие там милые школьные шалости. Вот и причина его разговоров со мной. Ностальгия – сильнейший мотив. И столько информации разом… А дед у меня, по всему видать, был молоток. Всех несогласных вколотил по маковку в окрестные скалы».
– …надо! – услышал я громкое окончание фразы Остаха и тяжелый удар ладони по столешнице. Моя тарелка подпрыгнула.
– Не вижу причины, – спокойно ответил имперский чиновник.
– Гворча напали на наследника, да? – напирал дядька. Он показал рукой на меня. Говорили они на горском.
– Да, – ответил ему на дорча Алиас.
– Убили бы – остался другой, младший, да? – продолжал бушевать Остах.
– Я забыл твое имя, уважаемый, – внезапно спросил его имперец.
– Остах, – буркнул дядька.
– Необычное имя для горца.
– Тебе не нравится мое имя, имперец? – угрожающе спросил Остах, нагнув голову.
– Нравится, – невозмутимо кивнул Алиас. – Но я не пойму, зачем тебе голубь.
«Какой голубь, что я прослушал? Почтовый голубь?»
– Предупредить Рокона, рассказать о нападении! – заорал, вскакивая, Остах.
– Ах вот оно что! – всплеснул руками имперец. – Ты о рексе Роконе, правителе земель Дорчариан! Когда ты вот так запросто говоришь – Рокон – я, право слово, не сразу успеваю сообразить, о ком ты.
Чем больше сердился Остах, тем менее он становился похож на горца. Нет-нет да и проскальзывал в его речи имперский акцент. И с Роконом он прокололся – горцы звали правителя «дан». Или «дан Рокон».
«А ведь, похоже, речь идет о безопасности братишки. Отца действительно надо предупредить».
– Конечно же мы тотчас же пошлем голубя, чтобы рассказать рексу о произошедшем, – проникнувшись, закивал головой Алиас, подняв открытые ладони перед грудью. – Ты сам напишешь письмо?
