— Хорошо, в семь пятнадцать я буду у входа.
Араб молча поклонился и вышел — оставив компьютер на тумбочке в прихожей. Делает вид, что доверяет, чёрт пустынный; знаю я цену вашему «доверию»…. Нукеры твои пасутся в лобби этой гостинички круглосуточно, меняя один одного, мимо них не проскользнёшь — да и что толку, если б даже и удалось проскользнуть? Ни денег, ни документов, до границы белорусской — две с половиной тысячи километров… на попутках, разве что, да и то — до первого патруля карабинеров. Они здесь, на Адриатическом побережье, рьяные да ражие — на том берегу, в двенадцати часах ходу на рыбачьей шаланде — самое европейское неблагополучье, Албания, Косово, Босния, нищета да криминал вкупе с наркотраффиком…. Да и румыны с цыганами тут дают жизни! Так что в побег идти — смысла нет, шансы добраться до Буга живым — здоровым минимальны. Так что будем пока твоё, Абдул, показное доверие ценить. Пока…
Одиссей принял душ, не спеша оделся, упаковал ноутбук в сумку и вышел из номера. Снизу уже доносились умопомрачительные запахи — что-что, а готовить здесь умеют и любят!
Под осуждающие взгляды трех остальных постояльцев гостиницы (персонал глаза старательно отводит, но — всё равно осуждает, это как пить дать) Одиссей, взял поднос с двумя тарелками, наложил на одну полдюжины бриошей, несколько листов порезанной неимоверно тонко прошутто крудо, примерно столько же кругляшей мортаделлы, три листика горгонзолы; на вторую тарелку, ловко подцепив его изящной лопаткой с общей сковороды, положил омлет с ветчиной, захватил до кучи бутылочку йогурта и высокий стакан с апельсиновым соком — и, усевшись за столик, махнул рукой Бенедетто, кофейному мастеру, с видом римского центуриона стоявшего у кофе-машины. Тот важно кивнул — и через минуту на столе у Одиссея стояла большая чашка с упоительным капуччино, ничего общего не имевшим с тем жутким пойлом, которое под этим именем подают в Москве. Нет в мире совершенства…
Всё же итальянцы — забавные кренделя; ну хватает тебе на завтрак чашки кофе и булочки — ну так и будь счастлив! Не мешай другому — который, может, наоборот, привык по утрам сковородку жареной картошки на завтрак уминать…. Расизм, полное отсутствие толерантности и политкорректности! За такие взгляды, которыми эти трое сопровождали завтрак Одиссея, в Нью-Йорке, между прочим, можно в суд подать, и неслабые деньги отсудить. Ишь, не нравится им мой аппетит…. Завидуйте молча, и желательно — глядя в противоположную сторону, язвенники чёртовы!
