— Ты, верно, слышала, — начал Велло после безуспешных раздумий о том, как убедительнее воздействовать на сестру, — ты, верно, слышала, что все крещеные ливы, латгалы и рыцари — наши враги. У них только одно на уме — грабить и убивать нас. Или они заставляют нас грабить и убивать!
— Патер говорит, что мы должны страшиться не тех, кто отбирает у нас добро или умерщвляет нашу плоть, а тех, кто губит нашу душу.
Велло покачал головой, встал и медленно отошел от сестры. Мало-помалу ему становился ясен смысл сказанного ею: "Позволь патеру окрестить себя..." Конечно же, через Лейни патер пытается превратить старейшину Мягисте в послушное орудие рыцарей, а затем через старейшину — и весь народ Мягисте. Нет, в Мягисте черноризник не найдет второго Каупо!
Встретив Малле, Велло сказал ей предостерегающе:
— Еще раз предупреждаю — не говори с Лейни об "этих вещах".
— Почему? — спросила Малле не без лукавства
— Неужели ты не понимаешь, куда клонит это рижское учение?.. Чтоб мы выпустили меч из рук и позволили дочиста ограбить себя! Хотят сделать нас рабами! — взволнованно воскликнул Велло. — И в Мягисте очагом этого учения должен стать дом самого старейшины!
***
С этих пор Велло сделался для всех еще более недосягаемым. Распоряжения он отдавал издали, жалобы разбирал стоя на верхнем дворе или сидя на каменной скамье под ясенями, был немногословен и даже сердит.
С копьем и с пучком стрел у пояса, с луком на плече, он почти целыми днями бродил по лесам; изредка ему удавалось подстрелить какую-нибудь птицу; он часами просиживал на стволе упавшего дерева и возвращался домой еще более мрачным, чем уходил. Отть с помощью двух слуг уже начал крыть крышу горбылями, но старейшину это не интересовало. Иногда по вечерам он доходил лесом до самого селения Ассо и бродил там по безлюдным тропам, словно ожидая кого-то; но стоило ему увидеть или услышать, что кто-то приближается, как он сразу же сворачивал в сторону.
Когда же совсем темнело, он шел в священную рощу, садился под старыми березами и слушал крики ночных птиц и шелест осин, но язык их оставался ему непонятен.Однажды под вечер, бродя по лесу неподалеку от деревни Ассо, Велло увидел на тропинке девушку; она быстро приближалась. Он остановился в крикнул так, словно перед ним возникло привидение:
— Лемби!
Дочь Ассо шла из дому, держа в руках веревочные силки. Лицо, шея и руки девушки напоминали цветом красную медь, волосы отливали золотом, задумчивые глаза под загорелыми веками были словно голубые озерца. Она улыбнулась кроткой отцовской улыбкой и внимательно поглядела на Велло, словно хотела проникнуть ему в душу.
