Велло, при жизни отца косивший и убиравший сено вместе со всеми, нынче не мог работать. Сделав несколько прокосов, он втыкал косовище в мягкую землю и на ходу бросал Кахро, что дома его ждут дела — надо помочь Оттю на стройке.
Велло без сожаления покидал косарей, так как видел, что люди при нем замыкаются и молчат. Он понимал, что со своими заботами он лишний среди этих веселых и радостных людей.
Однажды под вечер, вернувшись с сенокоса домой, он увидел Лейни. Она сидела во дворе, у стены на завалинке, и вышивала шаль.
— Слава Иисусу Христу ныне и присно и во веки веков! Аминь, — благоговейно произнесла сестра.
— Ты что это? — пробормотал Велло и, не зная, что еще сказать, прошел мимо. Он сделал вид, будто ищет что-то, а сам стал украдкой наблюдать за сестрой. Затем спокойно, без досады, даже дружелюбно начал расспрашивать ее: когда ушел патер, сколько человек окрестил, когда придет снова? На все вопросы сестра отвечала ясно, серьзно — так, славно рядом был покойник, при котором не подобало вести пустые разговоры.
"Человек, который так ясно отвечает на вопросы, не может быть полоумным", — подумал Велло, садясь рядом с Лейни. Он заставил себя успокоиться и как бы между прочим спросил:
— Все еще печалишься о сыне?
— Нет, — ответила сестра. Она перестала вышивать, уронила на колени руки, державшие шаль, но глаз не подняла.
— Ты чем-то озабочена?
— Если бы все были так радостны, как я!
— Чему ты радуешься?.. — спросил Велло.
— Моя радость в боге и в Иисусе Христе!
Велло не понял этого, но, взглянув в лицо сестры, увидел, что оно светится от переполняющей ее чистой радости.
— Этот патер опять скоро придет? — спросил он, когда молчание стало тягостным.
— Дай бог, чтобы он пришел поскорее! — молвила сестра и снова принялась за работу.
— О чем он говорит с тобой?
— О боге, его сыне, пресвятой матери божьей и райском блаженстве.
Велло усмехнулся. Он не хотел начинать спор и тревожить сестру.
Вдруг Лейни посмотрела ему в глаза — просительно и вместе с тем требовательно — и, словно заклиная, произнесла:
— Позволь патеру окрестить себя, и ты познаешь истинного бога!
— Я... я должен позволить окрестить себя?! — воскликнул Велло так, словно ему угрожала большая опасность. — Или ты не знаешь, что патер заодно с рыцарями, что он из одного с ними вражеского стана? И если его бог существует, то он тоже наш враг!
Лейни покачала головой и в умилении проговорила:
— Этот бог любит всех людей и хочет, чтобы они пришли к нему. Устами патера он зовет к себе всех, чтобы они обрели вечное блаженство.
