Придется скрестить мечи с рыцарями и оскверненными крестильной водой латгалами, и пусть сами боги решат, кому даровать победу. Тогда будет ясно, могуч ли их бог со своим распятым сыном. Надо же когда-то положить конец этому вечному страху за южную границу Мягисте. Если старейшины Сакалы не примкнут, придется разослать гонцов по всей стране, собрать всех, кто храбр, пообещав им добычу и славу победителей.
Однажды, возвращаясь ночью домой, Велло повстречал закутанную в шаль женщину; она попыталась быстро и незаметно пройти мимо, но старейшина шагнул к ней, остановился, слегка наклонился и удивленно воскликнул:
— Вайке! Куда ты так поздно?
— В рощу.
— В рощу? В полночь?! По жердочкам опасно переходить ручей.
— Я иду туда молиться.
— Молиться?.. Ты выбрала правильное место, но... Ты и раньше ходила туда ночью?
— Зимой — нет. Зимой сразу заметили бы, что меня долго нет. А летом... Летом все ходят на качели ...
Велло по-дружески обнял Вайке за плечи и наставительно произнес:
— Сегодня пойдем все же домой. Я как раз иду из рощи. В другой раз сходишь и помолишься.
Некоторое время они шли молча, направляясь к селению, а затем Велло снова стал расспрашивать девушку:
— О чем ты просишь богов?
— Чтоб они уберегли тебя от несчастья... И всех нас.
— Разве несчастье подстерегает меня? И всех нас?
— Этот Рахи ...
— Ничего он не сделает, не осмелится... А для себя ты ничего не просишь?
— Прошу... чтобы боги послали тебе хорошую жену.
— Мне — хорошую жену?.. А что тебе до этого?!
— Чтобы она была добра ко мне и к другим. Не спесива и не зла, — проговорила Вайке и, осмелев, с благоговением взглянула из-под шали на старейшину.
— Хорошая моя Вайке! Я запомню это... Дай, я перенесу тебя через ручей.
Велло взял девушку на руки, она крепко обвила руками его шею и дала перенести себя через журчащий ручей. Велло чувствовал губы Вайке на своей щеке. Опустив девушку, он поцеловал ее. Они пошли дальше, к деревне, прижавшись друг к другу, рука старейшины обнимала гибкий стан девушки.
— Тебе не следует ночью ходить одному, — молвила Вайке.
— Ты ходишь, а я должен бояться! — ответил Велло.
— Ко мне ни у кого нет злобы или вражды. А если б даже и была, кому нужна моя жизнь?
— Коли бояться вражды, то и со двора не выйдешь ...
— Кто-то из слуг Рыжеголового говорил, что скоро в Мягисте будет новый старейшина.
— Поэтому-то ты и идешь в рощу молиться? — шутливо спросил Велло. — Знаем мы этого нового старейшину.
