Служанка провела Велло в комнату и даже помогла ему открыть дверь. На лавке сидел Ассо, рядом — Рахи, между ними стоял кувшин пенящегося меду. Велло понимал: сельский старейшина должен быть обходительным с гостями — будь этим гостем Рахи или кто другой, похуже его. Что поделаешь, Велло пришлось тоже сесть на лавку и выпить из того же кувшина. Закончив вечерние хлопоты по хозяйству, в комнату вошла Лемби; она одинаково приветливо поздоровалась с обоими гостями и пообещала вскоре принести поесть. Но Велло отказался от угощения, сославшись на то, что пришел по делам и должен сейчас уйти. Он, мол, пришел узнать, как с семенами, имеется ли в запасе столько, чтоб одолжить жителям какого-либо другого селения. Ассо ответил, что кое-кому он уже пообещал. Тут Рахи с притворной любезностью поспешил предложить семян взаймы. Но так как у него самого маловато, он добудет на стороне — ничье поле не должно остаться к лету незасеянным.
"Да, конечно! — думал Велло. — Рахи — тот благодетель, который добудет семена за серебро, невесть где и у кого награбленное! Уж он позаботится о том, чтоб ничье поле не осталось летом незасеянным!"
Вскоре Велло ушел, сказав, что дома его ждут неотложные дела.
— Пусть старейшина не беспокоится, — наставительно произнес ему вслед Рахи, обнажив в глумливой усмешке желтые клыки. — Пусть только прикажет — все будет сделано.
Лемби вышла во двор проводить Велло и была, как всегда, приветлива, напомнила ему, что мостки через ручей шаткие.
"И чего это он шляется сюда!" — чуть было вслух не возмутился старейшина. Но кто дал ему право высказываться о гостях Ассо, хоть он Велло, и старейшина Мягисте?! Разве он жених Лемби? Пока еще нет. Все думают, что летом либо осенью, когда воды скует льдом, он посватается к Урве — дочери старейшины Алисте. Эти слухи дошли сюда из Алисте, и Рахи усердно разносит их из дома в дом, чтобы самому жениться на Лемби.
Идя домой, Велло бранил себя. Взбрело же ему в голову искать утешения у дочери Ассо. Старейшине вообще не подобает искать утешения, он всегда должен находиться дома и думать о том, как вершить дела своего кихельконда.
XV
После нескольких дождливых дней подули сухие ветры, и люди наконец смогли выйти на поля, лежащие на южных склонах и просохшие раньше других. Кони тянули сохи, сделанные, из кривых стволов деревьев; мелкие борозды огибали обугленные пни, валуны и груды камней. Сох с железными сошниками было еще мало, их имели лишь более зажиточные хозяева, да и то не все. Кое-где сохи тащили двое мужчин, а там, где было много камней и пней, приходилось разбивать дерн и рыхлить землю мотыгами.
