Но старуха все еще не могла успокоиться после рассказа Кахро.
— С каких это пор, — сетовала она, — человек не может спокойно спать под собственной крышей? На что тогда в каждом селении сидит старейшина, да и в Мягисте тоже. Пусть пекутся о том, чтоб сосед не мог поджечь ночью крышу соседу.
— Старейшины должны заботиться и о том, чтобы один человек не чинил зла другому, — ответил Кахро. — Не насылал ни хворей, ни бед.
Велло меж тем глядел вверх. Под навесом было сумеречно, там чернели закопченные доски. Но вскоре Велло стал различать наверху звериные морды, разинутые пасти, оскаленные зубы, готовые вот-вот схватить добычу. На Велло глядели медведи, волки, лисицы, рыси, хорьки, а под самым гребнем крыши, на жерди, поджав лапы, сидели пучеглазые совы, черные, как уголь, вороны и ястребы с крючковатыми клювами. В когтях одного из них, свернувшись в два кольца, висела гадюка.
"Все здесь, чтоб напугать робкого человека", — подумал Велло.
На огне лучины старуха жгла какую-то траву, от нее шел дурманящий запах и валил густой серый дым.
— Еще задохнешься тут, — проворчал Кахро.
Старуха выкатила на середину комнаты обрубок бревна и усадила на него пришельцев. Затем велела им пристально смотреть вверх, под стреху, сама же с лучинами в руках встала за их спинами и, затушив одну из лучин, начала быстро шептать какие-то заклинания.
Велло, с отвращением вдыхая едкий запах трав, старательно всматривался в синий дым, пытаясь что-либо разглядеть. Но ничего, кроме серо-сизого чада, он не видел. Старуха взяла стоявший у стены сосуд с водой, поставила его перед собой, нагнулась над ним, поглядела и затем монотонным голосом стала бормотать:
— Зарево поднимается. Народ бежит. Словно ветер и буря подгоняют его. У женщин на руках дети, пожитки. Мальчишки и девчонки — впереди. Старухи и старики ковыляют сзади... Все кричат и воют. Одежда наброшена на них кое-как. Кони мчатся, в седлах — мужчины с поднятыми пиками... Навстречу всадникам пешие... Сверкают мечи, летят пики и копья, топоры и булавы. Кони топчут людей, над домами взвиваются языки огня. Весь небосвод пылает. Вижу, как рубят мечами полуодетых женщин с детьми на руках...
— Довольно! — произнес Велло, встал и настежь распахнул дверь. — Одуреешь здесь!
— Любая бесстыжая старуха может наболтать нам то же самое без дыма и вони, — сказал Кахро и тоже встал.
— Давай сюда ведро! — Кахро взял ведро, сел перед ним, трижды стукнул ногой о пол, закричал филином, пронзительно засвистел и начал быстро произносить заклинания. Он бормотал так быстро, что слов было не разобрать. Время от времени он пальцами чертил перед старухой круг, а затем, пристально глядя на воду, начал говорить более отчетливо: — Вижу жилы на высохшей шее... Длинный подбородок ... Редкие зубы... рот раскрыт... Волосатая мужская рука со скрюченными пальцами хватает за шею... Душит... Глаза выпучены...
