— А у тебя меч и копья, — ответил слуга.
— Пока Рыжеголовый со своей бандой разгуливает здесь, из дому иначе не выйти, — молвил Велло.
XI
Еще в тот же день Кахро снова отправился в лес и вернулся лишь к вечеру, когда начались очередные хлопоты по хозяйству. По его лицу старейшина понял: пройдя по следам воров, утащивших силки, он ничего не нашел.
За ночь снега не выпало, и поэтому ревностный слуга на следующее утро снова ушел в лес; под вечер двор огласился шумом и криками. Собравшиеся там слуги и служанки слушали рассказ Кахро. Потом он зашел к старейшине; в руках у него при свете горящей лучины поблескивало сломанное копье с железным наконечником.
— Вот, нашел, — со скрытым торжеством сказал он. — В снегу, на том самом месте, где стояли силки. Двое слуг ходили вместе со мной.
Велло обрадовался этой вести, но ничего не сказал.
— На древке насечка, а наконечник, возможно, распознает кузнец.
— Чья насечка, не знаешь?
— Один слуга говорит, что Рыжеголового, — ответил Кахро и так широко улыбнулся от охватившего его чувства злорадства, что прищуренные глаза его превратились в узенькие щелочки.
— Сразу же поди к кузнецу! — распорядился старейшина.
Он поднялся с лавки и стал быстро ходить по комнате, приказав служанке, следившей за лучиной, выйти, — ему хотелось побыть одному."Теперь он у меня в руках", — повторял Велло про себя, и пальцы его сжимались в кулаки. Долготерпение отца позволило этому Рыжеголовому не в меру осмелеть. Но сейчас не отец старейшина, а он, сын! Верно, сын тоже был до сих пор чрезмерно терпелив, но теперь чаша переполнилась!
Кахро вернулся, когда в доме уже ложились спать. Он принес хорошую весть: кузнец узнал наконечник копья, сделанный им для Рахи, — длинный, четырехгранный, конец отточен как у иглы. Кузнец распознал и насечку на древке копья: две стрелы на луке — метка Рахи.
Велло тотчас же послал за Киуром и велел всем своим слугам, без исключения, одеться и заткнуть за пояс мечи.
Еще не наступила полночь, когда двадцать человек, тихо шурша ногами по талому снегу, в полном молчании двинулись к дому Рахи.
Велло шел впереди. Ему не подобало оставаться дома. Еще подумают, будто он боится этого жестокого Рыжеголового и тех, кто заодно с ним. Он взял с собой и Киура, чтобы потом никто не роптал — дескать, старейшина несправедливо обошелся с Рахи.
Но на сердце была горечь — ловить по ночам воров! И это высокая обязанность старейшины!..
Он шел так быстро, что Кахро и Киур едва поспевали за ним. Все же они старались держаться поближе к старейшине, а когда подходили к дому Рыжеголового, Кахро едва слышно сказал:
