Велло облегченно вздохнул.
— Здесь довольно тепло, — сказал он и поднял руку. — Особенно под потолком.
— Дымовое отверстие открыто — скоро станет прохладнее, — ответила Лемби, и голос ее дрожал.
Вошла служанка с лучиной и вставила ее в щель. Лемби взяла у гостя головной убор и меховую накидку. Потом они уселись на лавку и стали говорить о раненых, по очереди вставая, чтоб обломить обуглившийся конец лучины или заменить ее новой.
Вскоре пришли Ассо и Киур. Киур, как всегда, был немногословен и резок. Все расселись на лавке, и Лемби принесла меду; Велло стал шутливо рассказывать, как его встречали и провожали, когда он проезжал мимо дома Рахи.
Киур слушал со строгим выражением на худом лице и плотно сжатыми губами.
— Решение, которое я вынес, еще не выполнено, — сердито сказал он.
— Несколько строгое решение, — заметил Велло.
— Не ты ли оставил меня вместо себя, чтобы я вел дела и вершил суд, как ты?
— Это так... — согласился Велло.
— Тогда придется взять у Рахи барана и отдать бедняку, в чьем доме он бесчинствовал! Иначе не будут уважать ни старейшину, ни того, кто его замещает, — рассердился Киур.
— Хорошо, завтра пошлю к нему людей, — сказал Велло.
— Этот человек должен рано или поздно уйти отсюда, — продолжал Киур. — Не то он натравит псов на все Мягисте! Чтобы рос хлеб, надо беспощадно вырывать сорняки!
Велло хотел править в Мягисте по-хорошему, завоевывать сердца добротой и мягкостью. Но теперь он понимал, что кое с кем придется поступать иначе, и даже был рад, что встретил поддержку.
Пришла служанка, поправила лучину. Лемби вышла в другую комнату.Мужчины сидели прислонившись к стене и поочередно потягивали из кружки мед. Огонек лучины трепетал, грозя порой совсем потухнуть, и тогда комната на мгновение погружалась в полумрак.
Закинув ногу на ногу, Ассо рассказывал о семействе Рахи. Его отец еще ребенком был взят в плен где-то в Латгалии и привезен сюда. Мальчик рос более живым и озорным, чем его сверстники. Взрослым он стал сварлив и жесток, но зато в военных походах, особенно когда ожидалась добыча, всегда оказывался первым. Во время одного из набегов, предпринятых совместно с дружиной Сакалы в далекую Латгалию, а может быть даже и за Вяйну, в землю селов, он захватил там в плен молодую девушку, привел ее домой и женился на ней. Эта женщина превосходила старого Рыжеголового в силе, а еще больше в жестокости и грубости. Она била деревенских женщин, да и мужчин, кто послабее, и не делала разницы между чужим и своим имуществом, если ей это было выгодно. Награбленное добро позволило старому Рыжеголовому приобрести гак земли, дом и скот. У него родились три сына, и когда они оторвались от материнского подола, с раннего утра и до поздней ночи за три мили вокруг слышался их крик. А когда они подросли настолько, что могли поднять с земли дубинку или с поля камень, остальные ребята нередко приходили домой с окровавленными головами. Впрочем, об этом Велло знал и сам.
