— Из Саарде я, работник Кямби, — ответил тот, и слышно было по голосу, как он устал.
— Кто послал тебя? — продолжал допытываться Велло.
— Моя невеста.
— Невеста?.. А ей что нужно?
Воины рассмеялись.
— Она прислуживала Лейни, и та любила ее, — пояснил работник Кямби. — Вчера ночью моя невеста пришла и сказала: Кямби боится мести и потому днем и ночью держит в лесу, у дороги в Алисте, полсотни всадников — все с копьями, топорами, щитами.
Стало тихо, все ждали, что скажет старейшина, но он сидел неподвижно на своем коне и, казалось, думал.
— Стало быть, туда не проберешься, — заметил какой-то пожилой воин.
— Ничего другого не остается, как вернуться домой, — добавил другой.
— Кто хочет — пусть возвращается! — воскликнул старейшина и повернулся к пришельцу. — Какую дорогу охраняют? Ту, что ведет отсюда через Алисте в Саарде?
— Ту.
— А мы отправимся другой дорогой, вдоль моря, — решил Велло.
— Эта дорога чересчур длинная, — недовольно протянул кто-то.
— Я еще раз говорю: кто боится трудностей и опасностей, пусть возвращается! — произнес старейшина.
Никто не шевельнулся.
— Лейни знает тебя? — спросил старейшина у пришельца.
— Думаю, помнит.
— Хорошо. Тогда тебя тотчас же отведут к моей сестре.
Кахро и один из слуг вместе с гонцом поскакали назад, в селение.
Велло стел давать указания, он выкрикивал приказы громко и даже лихо, словно предстояло поднять медведя, залегшего в берлоге на зимнюю спячку.
VI
Дружина, выстроившись в два длинных ряда, медленно двигалась к северо-западу. Велло и Ассо скакали бок о бок, погруженные каждый в свои мысли. Теперь у старейшины стало одной заботой больше, и вызвана она была последними словами Лейни. Из-за нее они идут сейчас войной, за ее унижение идут мстить, а она в последний момент говорит: надо все простить Кямби, надо возлюбить его и делать ему добро! Нет, ничего хорошего нельзя ждать от этой крестильной воды, она портит человека, вносит сумятицу в его душу. Ничего хорошего нельзя ждать от учения патеров! Оно придумано для того, чтобы у жестоких и жадных были послушные рабы, такие, как у рыцарей — ливы. Глупо поступили старейшины Сакалы, позволив этим черноризникам беспрепятственно разгуливать по селениям и совращать своим хитроумным учением женщин и мужчин!
И вообще не везет этому Мягисте — одно горе и нужда здесь. Да и само название Мягисте — Гористое — словно в насмешку придумано: земля тут много ниже, чем в холмистом и гористом Алисте. Весь этот крошечный пограничный кихельконд существует, по мнению старейшин Сакалы, лишь для того, чтобы, защищая себя и дрожа за свою жизнь, постоянно принимать на себя удары врага и обороняться до тех пор, пока люди на севере не увидят зарева пожара и не укроются за валами крепостей либо не спрячутся в лесу. Судьба Мягисте — быть защитой для Алисте и для всей Сакалы.А что, если покинуть Мягисте? Забрать с собою добро и дочь Ассо, да и самого Ассо, и пойти на восток от Новгорода, туда, где встает солнце. Говорят, там вековые леса, богатые зверем и птицей; на берегу озера или реки можно построить дом и зажить тихо и беззаботно! Там придется защищать лишь самого себя и свою семью, а не Мягисте и не всю Сакалу! Там можно не бояться рыцарей!
