Не слушая благодарностей освобожденных девушек, они взяли самое хорошее оружие, валявшееся рядом с убитыми, прикрепили к поясу по нескольку топоров и по связке метательных копий и поскакали дальше. Из-за леса поднимался дым.
— Кто-то, видно, успел сообщить туда, не иначе, — раздался за спиной старейшины голос одного из слуг.
— Ну и что!.. Вот и сразимся! А то будто скотину бьешь! — ответил Отть.
Выехав из леса на край поля, они увидели снующих в селении всадников и пеших. Тотчас затрубила труба, раздались приказы. Все выстроились полукругом перед грудой добра, сложенного на поле; в середине встали пешие с копьями и топорами, по краям — всадники, всего человек двадцать.
Велло, разделив своих людей на две группы, приказал им ударить по флангам изнутри, но беречь оружие и не кидать его зря.
Сам же помчался к середине вражеского строя и метнул топор — спокойно, хорошо прицелившись. Несколько пеших пригнулись к земле, а один упал. Но вот на помощь к ним уже неслись всадники; они кричали, размахивали мечами, направляли вздыбленных коней прямо на воинов Велло и рубили поспешно, очертя голову, как попало.
Велло не торопился. Он метнул два топора и теперь защищался бронзовым щитом, держа наготове меч, чтобы в удобный момент ударить. Когда такой момент наступал, он наносил врагу внезапно удар или пронзал его. Двое из отряда Велло пали. Кахро протиснулся поближе к старейшине; он не выпускал его из виду, защищая его и себя, и время от времени наносил быстрые удары своим легким остроконечным мечом.
Чуть дальше, сквозь шум, крики и проклятия, слышался раскатистый смех Оття: ох-хо-хо-хо-хо! Велло знал, что Отть смеется после каждого удачного удара.
Еще двое слуг Велло пали. Враги с двух сторон теснили старейшину и Кахро, и им приходилось обороняться. Но уже совсем близко раздавался смех Оття; враг был расколот на две группы и начал отступать; уже многие бежали к лесу, за ними вскоре последовали и остальные. Отть со своими людьми преследовал врага по пятам. Двое всадников остались лежать на снегу, другие умчались.
Поблизости с треском горели дома, стонали раненые, жалобно причитали связанные женщины.
Отть вскоре вернулся. Он приказал одному из слуг отрубить головы всем раненым и даже мертвым врагам, ибо в народе существовало поверие, будто душа крещеного может вновь возвратиться в тело.
Велло сошел с коня и присел у забора на камень. К его ногам подтащили за веревку раненого врага. Оття позвали в переводчики, и Велло, глядя в мертвенно-бледное лицо парня, начал его допрашивать. Ответы парня были едва слышны, их произносил умирающий, и поэтому в правдивости их можно было не сомневаться.
