Мама и отец тоже молодые, жизнерадостные. Около нашей комнаты и в ней самой всегда толпится народ — студенты или их родители, приехавшие навестить своих вундеркиндов. В моей памяти осталась типичная картина в нашей комнате: за столом сидит кто-нибудь из студентов со стаканом чая и переписывает ноты для себя или дополнительного заработка, за роялем — будущие виртуозы. (Мама разрешала пользоваться «бесхозным» роялем, особенно перед экзаменами, когда студентам не хватало «фортепьянного» времени — они жили по 5—7 человек в комнате).
Самым младшим в общежитии был пианист Наум Штаркман, будущий знаменитый артист, тонкий виртуоз, музыкант с тяжелой судьбой. Очень хорошо помню его мать — она довольно часто приезжала к сыну и проводила много времени в беседах с моей мамой. Она сидит за нашим столом очень грустная, смотрит куда-то вдаль и говорит, будто сама с собой, покачивая головой:
— Мой Нема — гений, мой Нема — гений.
Грусть, с которой она произносит эти слова, не позволяют маме предположить стандартную гиперболу иудейской матери, скорее это — проницательная тревога за судьбу особенного ребенка. Мама понимает ее.
В то время, когда мы жили в общежитии, в нашем окружении было много талантов и знаменитостей. Рядом с нами, стенка в стенку, в комнате №44 живут Вадим Васильевич Борисовский, выдающийся альтист, профессор МГК, руководитель знаменитого квартета имени Бетховена, и его супруга Долли Александровна. У них два большущих кота — Пума и Фума, которых я долго не отличаю друг от друга. К Борисовским приходят музыканты, составляющие квартет — Дмитрий Цыганов (скрипка) и братья Василий (скрипка) и Сергей (виолончель) Ширинские; они ежедневно репетируют — иногда днем, иногда — вечером. Нас, детей, мама укладывает спать рано, часов в 9—10, и в наступившей тишине на протяжении всех лет, начиная с того момента, как я себя помню, и до того, как мы уехали из общежития, меня убаюкивает квартет им. Бетховена.
С Борисовскими родители тесно и дружески соседствовали, а когда разъехались, то, оказалось, навсегда сохранили теплые взаимные чувства.
Юрий Силантьев — выдающийся скрипач и в будущем знаменитый дирижер; Леонид Зюзин, широко известный, почти слепой концертирующий пианист — с ними и многими другими, живущими рядом прекрасными музыкантами, отец в дальнейшем легко сохранял дружеские и деловые отношения.
Здесь, в общежитии МГК наша семья приобрела близких на всю жизнь друзей. Это — пианистка Л. Г. Крамская, скрипач И. Н. Смолин, певица А. Ф. Мельничук.
