Эмилия, в великолепном настроении, блистала необыкновенно смелым и идущим ей открытым платьем и блестела глазами. Среди прекрасной половины присутствовавших зашел разговор о том, как обращаться с мужьями.
— Их надо держать на строгом ошейнике и на цепи, — заявила Эмилия.
Максим в это время вполголоса беседовал с Никитой, делая вид, что женские пересуды его нисколько не интересуют.
— Зачем же на цепи? Вполне достаточно и длинного поводка, — улыбаясь не слишком весело, вступила в разговор Инна, умудренная тяжким опытом пятнадцатилетней супружеской жизни. Внешне ее Никита вроде бы ничем не выделяется: может быть, в ранней юности у него на голове и росли волосы, но теперь его голову украшает здоровенная загорелая лысина; лицо у него угловатое, сухое, не слишком примечательное — но тем не менее он дико нравится женщинам, и эта любовь взаимна. Это неправда, что покоритель женских сердец должен обязательно быть красив, достаточно обаяния, галантности и истинного восхищения прекрасным полом. Сколько романтических, полуплатонических (иногда и весьма плотских) увлечений своего мужа пережила Инна, сколько нервов и душевных сил ей это стоило! Но она всегда выходила из таких ситуаций с честью. Ей, по-моему, помогала мысль о том, что она умнее и красивее своих пусть более молодых, но куда менее интересных соперниц.
И тут я совершила ужасную оплошность, импульсивно выпалив:
— Да вы! Какой поводок, какой строгий ошейник! С мужчиной надо обращаться так, чтобы он сам хотел быть с тобою рядом, только не надо держать его на привязи, он должен чувствовать, что он с тобой по своей воле, оставьте мужчине хотя бы иллюзию свободы!
Естественно, я тут же пожалела о своих словах, но было уже поздно. Женщины замолкли и все как одна буквально сверлили меня недобрыми взглядами, а мужчины, как всегда в подобных случаях, трусливо виляли хвостами и делали вид, что ничего не произошло. Наступила неловкая пауза, и я почувствовала себя очень неуютно. До меня вдруг дошло, что сидевший справа от меня ихтиолог Феликс, мой преданный друг с детских лет, выпрямился и уже готов был ринуться на мою защиту. Он привык приходить мне на помощь, когда я была еще маленькой девочкой, а потом молоденькой девушкой, и вот сейчас он, как верный рыцарь, спешил на выручку, не подозревая, что окажет этим мне медвежью услугу. По счастью, раскрыть рот он так и не успел — послышался треск веток и негромкие проклятия, как будто кто-то в темноте попал в заросли держиморды, и через мгновение в круге света, отбрасываемого мощной лампой над крыльцом, появились две фигуры.
