На следующее утро, как я ни надеялась, мне не удалось увидеться с Алексом ни в нашем рабочем ангаре, ни на берегу. Возможно, он и выходил к завтраку, но я-то сама завтрак проспала и прибежала на кухню, где в этот день царила Вика, что-то около десяти, надеясь на кусочек сыра или яичко, и не ошиблась в своих ожиданиях.
В ангаре мрачный и невыспавшийся Витя колдовал над лодочным мотором, и я, как всегда, принялась над ним подтрунивать. У меня было прекрасное настроение, а когда я летаю от радости, мало кто из окружающих меня людей может остаться в мрачном расположении духа — для этого надо быть законченным мизантропом. Поэтому минут через десять на лице Вити появилась привычная блуждающая улыбка, и он снова стал симпатичным и добродушным парнем, каким он, собственно говоря, и был от природы.
Я заставила его бросить мотор и заняться вместе со мной аквалангами — они скоро должны были нам понадобиться. И пока мы их проверяли, я осторожно завела разговор об Алексе:
— Витя, собственно говоря, а почему мы тут с тобой вдвоем? Разве Алекс не должен готовить свою аппаратуру?
— Он пошел в фотолабораторию.
— Неужели он здесь будет проявлять кинопленку? При такой-то сырости, да еще и соленой к тому же… Я думала, что отснятый материал отвезут в Москву.
— Он не только кинооператор, но и фотограф тоже. В принципе, насколько я знаю, он тут представляет какую-то закрытую фирму, разработавшую новую модель камеры для подводных съемок.
Но больше я от него ничего не смогла добиться, даже фамилии Алекса он не знал, потому что сам с ним познакомился совсем недавно. Придется расспросить Ванду, решила я про себя. И не успела я обратиться мыслями к тетушке, как она собственной персоной распахнула дверь ангара со словами:
— Сони, бросайте все, пошли на берег — объявляется аврал!
Как ошпаренные мы с Витюшей вскочили и побежали на берег… Собственно говоря, бежать нам было некуда — ангар был на самом берегу возле ворот, и мы вслед за Вандой побрели по гальке к кромке моря.
Никакой чрезвычайной ситуацией там и не пахло, просто на имя Кричевской пришла телеграмма от заведующего лабораторией, что он прибудет завтра, и надо было наводить марафет, чем мы немедленно и занялись.
Сетчатые стенки коридора и самой каракатицы все время обрастали водорослями, и периодически мы должны были их чистить, иначе сети сорвало бы первым же штормом. Когда на море поднимались волны, они обязательно приносили с собой пучки красновато-бурых, похожих на растрепанную мочалку водорослей, и казалось, все они обязательно должны были осесть на нейлоновых стенках, забивая ячейки. Очищать стенки в холодной воде — занятие малоприятное, но сегодня погода была просто сказочная; природа, похоже, хотела компенсировать нам вчерашний град. Не задумываясь, я скинула с себя юбку, надетую поверх купальника, и полезла в воду, которая показалась мне необыкновенно теплой — когда она только успела прогреться? Обернувшись, я крикнула:
