— Уж не собираетесь ли вы пить без меня?
Тут же налили и ей. Как всегда, гости размножались в геометрической прогрессии. Аромат «Изабеллы» просто магически притягивал к нашей хибарке не только ближних, тех, кто был рядом и мог его учуять, но и дальних. Заглянул на огонек Славик и принес с собой алычовое варенье — все, что осталось после приготовления его фирменного напитка. Вошел Саша Алешкин, который от своей безответной влюбленности в Нику казался еще более худым, чем обычно, так что живот у него, и так втянутый, просто прилип к позвоночнику. Он уселся напротив нас и уставился на Нику немигающим взором. Пришел, как всегда со своей кружкой, Миша Гнеденко — и сразу в хатке стало как-то веселее.
— У вас тут так уютно, девочки, — говорил он, встряхивая головой, а потом убирая со лба волосы цвета воронова крыла. — Я тащил к вам Котина, но тот упирался как осел. Упрямый черт. Пошел в поселок, говорят, там девушки — отдыхающие из Киева приехали. То есть не совсем говорят, это я ему сказал. Кто-то действительно приехал, вот только девушки или бабушки, я не уверен…
Когда же в дверном проеме показалась массивная фигура Саши Ивановского, Алекс сжал мне руку; мы переглянулись, и одновременно нам обоим в голову пришла одна и та же мысль: пора отсюда сваливать.
Мы поднялись и направились к выходу; двигались мы настолько быстро и целеустремленно, что наш обходной маневр удался, и мы просочились мимо Саши-толстого, так и оставив его в дверях с разинутым ртом.
К этому времени уже совсем стемнело, но показалась луна, и потому вполне можно было ориентироваться без фонаря. Мы прокрались в мой домик; при мерцающем лунном свете, проникавшем в комнату сквозь открытое окно, можно было смутно видеть очертания предметов. Алекс снял с кровати второе одеяло, которым она была прикрыта вместо покрывала, свернул его и сунул себе под мышку; я взяла полотенца, и мы уже готовы были ускользнуть, как вдруг услышали голоса.
— Пусти меня! Татьяна пошла к себе, я точно знаю! — Это был Саша Ивановский, и тут же раздался громкий, я бы сказала, нахальный стук в дверь.
— Вот видишь, там никого нет! — Это уже был голос Ники.
— Нет, она дома, и я войду.
Дверь заколебалась, приоткрылась на несколько сантиметров, но тут же захлопнулась.
Алекс обнял меня в темноте; мы оба тряслись от подавленного смеха, но надо же было что-то делать! Ника героически обороняла дверь, но долго бы она не продержалась.
Второй раз обойти Сашу-толстого нам вряд ли удастся.
