И забавляет.
Камера переходит на Врача, и успевает поймать на его лице точно такое же выражение жгучего интереса.
— И вы тоже… не можете?
— Увы и ах! — Врач разводит руками. Улыбка меняет его лицо, делая мальчишески беззащитным и располагающим.
— Бедненький! — сочувственно тянет Воображал. Улыбка Врача тускнеет, он спешит сменить тему:
— Покажи ещё что-нибудь.
— Отец всегда говорил, что это неприлично… — говорит Воображала задумчиво. Она не отказывается, скорее, просто рассуждает сама с собой, думает вслух. Врач фыркает:
— Родители! Общая трагедия всех вундеркиндов. Причём из самых лучших побуждений, заметь! У маленькой Жанны отбирали деревянные сабли, чтоб не поранилась, от Софочки запирали учебники в старом шкафу, Мари говорили: «Опомнись, физика — не женское дело, от неё портится цвет лица!» Моцарту повезло с семьей, там были свои понятия о приличности. А вот родись у них Эйнштейн — и хана теории относительности! Из него сотворили бы музыканта, пусть и посредственного, зато такого, как все! Вот и твой отец — тоже. Сумей он заставить тебя вообще не думать — так бы и сделал! Из самых лучших…
Воображала хихикает, улыбка довольная. Врач добавляет уже спокойно:
— Настоящий талант невозможно удержать никакими запретами. Ты просто не могла быть такою, как все. Как бы тебе не внушали, что другою быть неприлично…
Воображала опять хихикает, неопределённо поводит бровями:
— Н-ну… я не маленькая… И знаю, что все постоянно этим занимаются. Неприличным, в смысле. Потому что неприличное всегда или приятно или интересно. И чем неприличнее — тем приятнее.
Врач хмыкает, замечает осторожно:
— Довольно цинично.
Воображала поправляет, улыбаясь:
— Откровенно. Это многие путают.
Некоторое время Врач смотрит на неё, задумчиво сузив глаза. Похоже, её слова заставили его пересмотреть дальнейшую тактику, и вот он лихорадочно пытается сообразить, как вести разговор. Наконец решается:
— Хорошо, тогда я тоже буду циничен. Хочу, чтобы ты всё знала с самого начала, и тогда уже решала, с открытыми глазами, понимаешь? Предлагаю тебе сделку!
— Сделку?
— Да. Мы с тобою можем друг другу помочь. Ты же не собираешься всю жизнь заниматься мелкими шалостями?! Значит, нужен помощник. Агент. Как и любому таланту. Охранять, помогать, защищать интересы. Так почему не я? Твой отец — слишком хороший охранник. Он будет оберегать тебя от всего, и от тебя самой тоже. Он никогда не позволит тебе рисковать. Он бы тебя и из пелёнок не выпустил, если бы смог! Я — дело другое. Мы — шанс друг для друга, понимаешь? Скоро вокруг тебя будет не пропихнуться. Как только станет известно… как только поверят. Но я был бы первым! Да, я не альтруист. Моей первой мыслью было: «Вот идёт твой шанс и ты будешь трижды дурак, если не разобьёшься в лепёшку ради этого симпатичного шанса»! Ну так что — договорились?
