– Ты первый будешь, кто увидит, – произнес Болотник, подходя к столу. И, словно оправдываясь, добавил: – Не было у меня раньше такого, чтоб двое таких тяжелых – и одновременно. Но я попробую. Только опасаюсь, как бы чего не вышло. Неохота гнить здесь, если до двери доползти не получится или сил не хватит засов поднять. А теперь отойди к стене и замри. Что бы ты ни увидел, что бы ни услышал – стой там, пока все не закончится. Понял?
Я кивнул.
– Ослушаешься – убьешь и их… и меня, – сказал Болотник. После чего засунул руку за пазуху, достал оттуда двойной контейнер для артефактов, открыл его и извлек предмет, ради которого мне однажды пришлось пересечь границу миров, чтобы принести его сюда, в мир Зоны – и отдать этому человеку. Ведь именно за ним послал меня Болотник в мир, сожженный неистовым пламенем Последней войны, откуда я умудрился вернуться, выполнив его задание.
И сейчас на ладони Болотника лежал тот самый предмет, одновременно похожий на гранату РГД-5 без запала и на «батарейку» – артефакт, довольно часто встречающийся на зараженных землях.
Но это не был арт, рожденный Зоной.
Это был сложнейший прибор, созданный людьми из другой вселенной. Оптический Квантовый Накопитель – сокращенно ОКНо. Киборг по имени Настя сказала однажды, что основным свойством ОКНа была способность накапливать неограниченные объемы информации – а о второстепенных так и не рассказала, кстати. Однако сейчас сквозь пальцы Болотника не били ярко-оранжевые лучи, как это было раньше. Теперь уникальный, единственный в своем роде накопитель информации был похож на черный кусок угля правильной формы, по поверхности которого нет-нет, да пробегали слабые, бледные искры. А еще он был просверлен посредине, и из отверстия свешивалась тонкая веревка.
Болотник сунул контейнер обратно за пазуху, ОКНо повесил себе на грудь – и, положив руки на живот Сокола, закрыл глаза.
Прошла секунда, вторая, третья…
Внезапно я увидел, как пальцы Болотника начала окутывать синева, цветом напоминающая весеннее чистое небо.
Знакомая синева, которую я не раз видел в зале Монумента…
От рук доктора она постепенно разлилась по животу девушки, густея, становясь похожей на амебу с множеством ложноножек, деловито ощупывающую тело раненой. Я видел, как синева буквально растворила одежду вокруг пулевых отверстий и потекла внутрь, в живот Сокола…
И тут я услышал сдавленный стон.
Увлеченный разглядыванием деловитой синевы, я как-то даже забыл о самом докторе. И когда поднял глаза на него, то поразился изменениям, произошедшим с Болотником.
