– Снайпер, к тебе это не относится. Иди-ка сюда.
Я вернулся.
Болотник внимательно посмотрел мне в глаза.
– Тебе до́роги эти несчастные?
Я кивнул. И следом поинтересовался:
– А к чему вопрос?
Болотник опустил взгляд на носилки.
– Они оба тяжелые. Очень тяжелые. Девушке осталось жить не больше часа. Бандиту – немногим больше, но он тоже не жилец. Судя по цвету лица и ногтям, его понемногу травили соком чертовой капусты, который доставляет невообразимые мучения, медленно выжирая человека изнутри. Пищевод, желудок, кишечник у него сейчас как бумажные, в любой момент может случиться перфорация, затем перитонит и следом мучительная смерть. Одного я бы, может, и вытащил, но двоих, боюсь, нереально.
– Сил не хватит?
Болотник посмотрел на меня долгим взглядом.
– Давно догадался?
Я кивнул.
– Еще в тот день, когда принес тебе Оптический Квантовый Накопитель[4]. Сначала я думал, что ты ищешь ответы на свои вопросы, но потом понял – тебе они не нужны. Все, что необходимо знать и уметь, ты получил от Монумента. А теперь тебе нужно другое. Источник энергии, который поможет восстановить силы после того, как ты в очередной раз исполнишь свое Предназначение.
Болотник усмехнулся.
– Ты так ничего и не понял. Но сегодня – поймешь. Помоги-ка мне перенести их в операционную.
И с усилием отпер толстую тяжеленную дубовую дверь. Интересно, зачем она ему тут такая – каждый раз корячиться, чтоб ее открыть?
Мы осторожно взяли носилки, на которых лежала Сокол – бледная, словно мертвец, – и внесли ее в комнату, которую Болотник назвал «операционной».
Признаться, я ожидал увидеть здесь нечто, напоминающее лабораторию Захарова: кафельные стены и пол, дорогущие приборы, шкафы с инструментами, суперсовременное медицинское оборудование…
Но я ошибся.
Комната была пустой, если не считать большого деревянного стола, грубо сколоченного из неважно обструганных досок.
– Сюда клади, – сказал Болотник, кивнув на стол. – И пойдем сразу второго занесем.
– Зачем? – недоуменно спросил я.
– Боюсь, потом не получится, – негромко произнес этот странный доктор.
Я все еще не мог прийти в себя от удивления. Как он лечит сложнейшие раны и переломы, когда там, в этой овеянной легендами операционной, нет ничего? Вообще ничего, хоть отдаленно напоминающего о медицине?
Но размышлять было некогда. Мы перетащили Сокола с носилок на стол, после чего занесли Индуса и положили рядом с девушкой – размеры стола позволяли. Я сложил носилки и поставил их к стене, чтоб под ногами не мешались, по-прежнему недоумевая на тему: что сейчас будет? Болотник же тем временем плотно прикрыл дверь и заложил ее изнутри деревянным засовом.
