Его лицо было искажено гримасой, которая случается, когда человек испытывает невыносимую боль. По лицу целителя текли крупные капли пота. Его руки тряслись, словно через них раз за разом пропускали заряды сильного тока, – но он не отнимал ладоней, невероятным усилием воли заставляя их оставаться на месте.
А еще я увидел, как пульсируют огоньки на поверхности ОКНа, словно в такт ударам человеческого сердца. Один из этих огоньков подполз к вершине накопителя – и превратился в слабенький оранжевый лучик, коснувшийся лица Болотника. Этот лучик тут же исчез, растворился в воздухе, но я заметил, как доктора немного отпустило напряжение. По крайней мере, руки перестали трястись, и облегченный вздох вырвался из груди целителя, пробившись через побелевшие, плотно сжатые губы.
И тут до меня дошло!
Монумент исполнил желание этого человека – но взял ужасную цену. За исцеление других Болотник платил своей болью. Страшной болью, которую должны были чувствовать раненые, – но целитель забирал ее, пропуская через свое тело, переживая за своих пациентов их страдания…
Сегодня я стал очевидцем великого подвига, который этот человек совершал раз за разом, ничего не требуя взамен, просто следуя своему Предназначению. А я еще сетую порой, мол, как мне хреново и трудно тащить осточертевшую лямку Меченосца, борца со всякой поганью. Вот с кого надо брать пример! Вот на кого надо равняться!
Теперь мне стало понятно, для чего в операционной такая толстая, тяжелая дверь и зачем Болотник запирает ее настолько плотно. Это чтобы те, кто остался в доме, случайно не услышали его невольных стонов…
А еще я понял, зачем ему нужно было ОКНо.
Видимо, одним из его не основных свойств, о которых так и не рассказала Настя, была способность немного гасить боль во время врачевания.
Немного и ненадолго. Потому что буквально через полминуты лицо Болотника вновь исказила гримаса ужасной боли. Наверно, окончилось анестезирующее действие того бледного лучика… А может, просто синева разошлась, увлекшись врачеванием, ибо ее ложноножки уже частично переползли на Индуса и деловито полезли тому в нос, рот и под глазные яблоки…
Не знаю, сколько продолжалось это жуткое, но одновременно завораживающее действо, от которого было невозможно оторвать глаз. Тела Индуса и Сокола начали мелко вибрировать, из ран девушки выступила темная кровь, подкрашенная синевой, и начала пузыриться. А из ушей, глаз и рта Индуса медленно потекло что-то черное, похожее на жидкий, вязкий битум…
