Однако Нок не сплоховал. Рванул зубами упаковку и принялся бинтовать ногу девушки. А я – медленно отрывать руки от липкого артефакта, которого мои ногти больше не интересовали. Сейчас он краснел на глазах, наливался кровью, словно брюшко гигантского комара, – и медленно, но неотвратимо врастал в бедро Сокола.
Все это напоминало кадры фантастического фильма ужасов, который лучше не смотреть на сытый желудок, чтобы ненароком не блевануть. К счастью, Нок быстро прибинтовал артефакт к ноге девушки и умело зафиксировал повязку. Я же поднялся на ноги, подошел к обезглавленному телу Тайпана и, сняв с его пояса армейскую флягу, принялся мыть липкие руки.
В воздухе запахло спиртом. Молодец Тайпан, упокой тебя Зона. Спирт после такого намного лучше воды оттирает с кожи чужую кровь и омерзительную, вонючую субстанцию, по запаху и консистенции очень похожую на дерьмо заживо сгнившей безглазой собаки.
Подошел Нок, подставил окровавленные руки. Я плеснул ему немного спирта в ладони, сложенные «лодочкой». И когда парень начерно смыл с них багровую жижу, я протянул ему флягу:
– Два глотка, не больше.
– Я не пью…
– Придется.
Нок наткнулся глазами на мой взгляд – и больше не стал артачиться. Взял у меня флягу, глотнул как следует и аж присел.
Понимаю. С непривычки спирт лупит по пищеводу и желудку, будто в них раскаленный лом протолкнули. А потом немного погодя – в мозги, высвобождая из них то, что могло там осесть и начать гнить, отравляя бойца изнутри.
Я забрал флягу и повесил ее к себе на ремень. И вторую с пояса Тайпана отстегнул, в которой оказалась вода. Эту я тоже себе забрал, пригодится.
А Нока прорвало. Затрясло неслабо так. Парень опустился на корточки, обхватил голову руками. Это нормально. Это нервное выходит, освобожденное спиртом. Не случайно в войну нашим бойцам его выдавали как довольствие. Не пьянства ради, а чтоб с ума не сойти от увиденного и сделанного своими руками.
Пока Нока колотило, я собрал трофеи.
Автоматы у Тайпана и Бокореза были знатные. Практически новые, тюнингованные, причем местами с избытком. Ну, раскладывающиеся в сошки рукоятки управления огнем и коллиматоры еще туда-сюда. Фонари на цевье – ладно. Но толстые резиновые «галоши» на прикладах – это чересчур. Чего тут отдачу-то гасить, это ж не «Вепрь» с его двенадцатым калибром? Только габариты оружия увеличивает и весу добавляет.
В общем, «галоши» я снял и выбросил. Думал патроны заменить, но оказалось, что нечем. Те, что мне выдали, изначально показались подозрительными. Из одного я мультитулом вытащил пулю, высыпал порох в ладонь – и усмехнулся. Его в гильзе оказалось впятеро меньше, чем положено. Ствол пуля из такого патрона, наверно, покинет – и тут же шлепнется в грязь метрах в трех от стрелка. Ясно. Перестраховался Катран на случай, если я вздумаю перестрелять своих сопровождающих.
