Вот так, с земли, минуя лестницу и шесть мучительных ступеней. Только стукнуло что-то изнутри о край цистерны – и тишина.
Остальные шли сами. Один из смертников решил встретить гибель песней, но тут уж не выдержал сам Кат. Выстрел. Шипящая в снегу гильза. Еще один покойник, подавившийся своим «Интернационалом». И что он именно его вспомнил?
– Слуха у тебя нет. И голос хуевый, – сказал Кат.
С мнением столь сурового критика спорить желающих не нашлось.
– Сто девяносто шесть, – молча подытожил кто-то из питомцев, когда площадка перед шахтой, откуда несся теперь приглушенный многоголосый вой, опустела. Наверное, бухгалтером был до Гнезда… Счетоводом.
К чему эти цифры теперь, кому это нужно.
– Гранаты, – подумал то ли сам Кат, то ли кто-то из питомцев. Разницы не было.
Три глухих взрыва изнутри шахты, два слабых, один мощнее – даже ржавчина во все стороны полетела, а земля под ногами еле заметно дрогнула. Стая ворон, устремившихся было к роскошному ужину, недовольно закаркала и отлетела в сторону. Но недалеко. Эти странные фигуры в комбинезонах уйдут когда-нибудь, а мясо – оно и есть мясо.
Ради него еще и не в такую дыру полезешь.
Осколки сознания настоящего Ката уже не кричали. Они плакали, выли на одной ноте, пытаясь втиснуть простые мысли в его оглохшие уши:
– Палач! Убийца! Фашист чертов… Что ты наделал?!
Кат стиснул зубы. Большая часть его сознания воспринимала все как должное. Как часть тяжелой, но нужной работы. А эта заноза в глубине души… Кричит, стыдит, требует остановиться. Да и хрен с ней!
Если бы еще остались на земле фотоаппараты, снимок площадки напомнил бы то, что творилось в городе без малого сто лет назад. Только вместо комбинезонов – черная форма с рунами и черепушками да автоматы немного другой модели. Но… Так ли велика разница? Переломанным, умирающим на дне шахты людям, откуда даже уползти было оттуда некуда – никакой.
* * *
Из сорока трех жителей Мехзавода инициация прошла успешно у большинства. Двое умерли в установке, видимо, не выдержало сердце. Один подросток спятил, его пришлось застрелить на выходе из А-трансформатора, когда он кинулся на охрану, растопырив слабые пальцы.
Остальных отправили отдыхать, уплотнив и без того кучно живущих питомцев. Семерым пришлось спать прямо в зале управления, на полу, дождавшись, пока Ираида заедет на своей коляске в лифт. Почти девяносто питомцев – за такую численность глава Гнезда была готова пустить отсыпаться новых адептов даже на своей кровати!
