И когда садился в поезд, никто поблизости не появился.
— Проходите в первое купе, — сказала проводница, проверив его билет. — Сегодня у нас просторно.
В купе сидела девушка лет двадцати, одетая в спортивный шерстяной костюм темно-синего цвета, плотно облегавший ее стройную фигуру, хотя лицом она была далеко не красавица: курносый нос, невыразительные серые глаза, таившие то ли усталость, то ли печаль, короткая прическа прямых темно-русых волос.
Валентин поздоровался. Девушка ответила вяло, нехотя, видно, разочарованная, что к ней подселили попутчика: кроме них, в вагоне никого не было.
— Простите, проводница сказала: «В первое купе», — пояснил Валентин. — Если хотите, я попрошусь в другое.
— Да нет, пожалуйста, располагайтесь, — указала девушка на место напротив. — Вы мне не помешаете.
— Спасибо. Мне, наоборот, будет приятно ваше общество. Не люблю одиночества: я геолог, и большее время приходится проводить вдали от людей, потому скучаю по ним.
— Вы и теперь из тайги? — поддержала разговор девушка.
— И теперь.
— Что же вы ищете? Золото, серебро?
— Не только. Дальневосточная земля-матушка богата и другими минералами. Слыхали о касситерите?
— Оловянная руда? — девушка чему-то грустно усмехнулась. — Слыхала. И видела, как ее добывают. Адский труд.
— А разве есть легкий труд? — с улыбкой спросил Валентин.
— Наверное, есть. Только не каждому выпадает удача заниматься им.
— Ясно. — Валентин решил изменить грустный тон девушки на веселый. — Значит, вам не повезло с профессией. Если не секрет, скажите, чем вы занимаетесь?
Девушка молчала. Она, видимо, так не любила свою профессию, что стыдилась о ней говорить.
— Какая разница. Допустим, обыкновенная крестьянка. В земле вожусь.
Валентин глянул на ее руки. Действительно, трудовые — обветренные, с потрескавшейся кожей. А вот одежда — висевшая на вешалке мутоновая шубка, такая же шапка, меховые сапожки — вызывала сомнение. Хотя в деревне нынче одеваются не хуже, чем в городе. И все же что-то отличало ее от сельской жительницы. Но он не стал выяснять, кто она. Сказал обрадованно:
— Значит, коллеги. Мы, геологи, тоже в земле возимся. Давайте знакомиться. Меня зовут Эдуардом. Если учитывать отпущенную для солидности бороду, можете величать Эдуардом Петровичем.
После находки Перекосова он решил воспользоваться его именем: вряд ли прокурора будут искать, как их преступную троицу.
— А меня — просто Лена, — девушка протянула ему руку. И Валентин ощутил в руке силу, жесткость кожи.
