Валентин снял ружье и, бесшумно скользя лыжами, пошел на запах, прикрываясь кустами.
Медведя он увидел метрах в пятидесяти, за трапезой: растерзанный кабан лежал у его ног, а вокруг виднелся истоптанный, изрытый снег — место схватки. Зверь стоял к нему боком, левой стороной, как раз под выстрел в сердце, но Валентин раздумывал, бить или не бить? Голодный, одинокий зверь столько гнался за добычей, и самому оказаться жертвой… Почему-то было жаль его.
Валентин хотел уже повернуть назад, видимо, скрипнул лыжей, и медведь услышал, повернулся к нему; угрожающе зарычав и оскалив пасть, двинулся на него. Валентин выстрелил. Раздирающий рев прокатился окрест. Раненый зверь поднялся на задние лапы, приготовился к прыжку. Валентин нажал на второй спуск. Медведя отбросило назад и он, хрипя и перебирая лапами, повалился набок. Добивал его Валентин из пистолета выстрелом в ухо. И зверь затих…
Вечером Валентин варил шурпу из медвежатины. А большой кусок свинины, который отрезал от добычи медведя, густо засолил. Теперь он был готов в дорогу. Оставалось только понадежнее запрятать золото. С собой он решил взять килограммов пять. В Уссурийске, куда он намеревался податься, остались друзья по службе на Воздвиженском аэродроме, у них непременно найдутся знакомые стоматологи, которые охотно купят золотишко.
Анатолий и двое оперативников, приданных ему в помощь, тщательно обследовали улицу за улицей тихого и уютного Уссурийска, частные дома, сдаваемые квартирантам, бывших знакомых Валентина, одиноких женщин, у которых мог приютиться беглец. Но летчик пока нигде не появлялся. А должен появиться, уверенно твердил себе Анатолий, другого пути у него нет. И прежний его коллега, друг, подождет. Терпения у него хватит. А то, что летчик не погиб и операция с похищением золота была хорошо заранее спланирована, следователь не сомневался. Оставалось установить, в какой мере причастен к похищению Валентин, что его заставило заключить преступную сделку с уголовниками? Если, конечно, он не стал их жертвой.
Почти каждый день он связывался по телефону с Щербаковым, но и тот пока ничего утешительного сказать не мог, советовал ждать.
Вдруг в самый канун Нового года Щербаков сам разыскал его.
— Ждите гостей, — сказал коротко. — Кувалдина и Кукушкина. Билеты взяли до Владивостока. Но могут сойти раньше и, скорее всего, у вас. В поисках прокурора и Иванкина. Похоже, те надули своих подельников…
Наконец-то! Группу Русанова усилили, и через три дня Анатолий со своим напарником, капитаном милиции Постниковым, увидели, как из поезда Хабаровск-Владивосток вышли двое прилично одетых мужчин с небольшими чемоданчиками, какие обычно берут командировочные. Высокий, с черными гусарскими усами Кувалдин и рыжебородый крепыш Кукушкин — бороду отпустил в последние дни, явно, чтобы не узнали. Их встретила молодая, лет двадцати пяти, женщина на черной «Волге», принадлежащей мебельному комбинату, и отвезла в гостиницу «Уссури». Там их поселили в разных номерах под другими фамилиями: Кувалдин превратился в Сиволапова, Кукушкин — в Королькова.
