— Валентин Васильевич, вы не спите?
— Проснулся. Замерзли?
— Есть малость. — Помолчал. — Что будем делать? Метель не утихает.
— Что-нибудь придумаем.
— Вы с этим… старшим охранником поосторожнее. Что-то он очень уж агрессивно настроен… И рожа у него бандитская.
— А он и есть бандит. Вам как прокурору следовало бы это заметить.
— Что вы хотите сказать?
Ответить Валентин не успел: приоткрылась дверь, и Чукча властно прокричал:
— Кончай ночевать. Выходи строиться.
Ветер швырнул пригоршни снега в салон и закружил его, обдавая холодом и свежим, чистым дыханием. Прокурор то ли от испуга, то ли глядя на Валентина, не пошевелился, и Чукча более требовательно, уже со злостью повторил команду.
— Выходи, кому сказано. Будем принимать решение.
Прокурор приподнялся и в полусогнутом положении, будто в поклоне, пошел к двери, хотя по-другому он и не мог идти — мешал низкий потолок салона, — но именно такое впечатление взвинтило Валентина и настроило решительно. Он передернул затвор пистолета, загоняя патрон в патронник, и сунул его в наружный карман куртки. Неторопливо направился к двери.
— Опять ты за старое, — стараясь быть спокойнее, упрекнул Чукчу. — Если тебе приспичило по нужде, зачем на других орать?
— А ты собираешься неделю здесь дрыхнуть, ожидая хорошей погоды? Когда мы вылетали с прииска, была не лучше. Так что не хитри, запускай двигатели.
— Все сказал? Теперь послушай меня. Связаться по рации ни с прииском, ни с Златоустовском я не смог и вряд ли смогу. В баках вертолета керосина осталось на то, чтобы прогреть двигатели и подняться вот над этим леском. Если есть желание погибнуть героем в авиакатастрофе, — пожалуйста. Потому слушай мой приказ: вы с Кукушкиным отправляетесь строго на восток. Доходите до первого населенного пункта, где есть телефон или радиосвязь и вызываете подмогу. Когда привезут керосин, мы продолжим полет, подберем вас там, где вы будете находиться.
— Вона как! — усмехнулся Чукча. — Хитро. Но по-твоему не будет. Будет по-моему. Я тебе с первого раза, когда ты меня повез, не доверял. Предупреждал начальника, а он… Ты выжидал момента… Но я тоже кое-что предусмотрел. Теперь слушай мой приказ: вы с прокурором несете золото. По тридцать килограммов. Тяжеловато. Но мужики вы здоровые, выдержите. Мы понесем продукты. Тоже нелегко, и неизвестно, куда ты нас завез и сколько придется топать. Вот так, — он победоносно окинул взглядом с ног до головы Валентина, затем прокурора и предупреждающе положил руку на кобуру с пистолетом. Руки Валентина с самого начала разговора были засунуты в карманы и правая нетерпеливо сжимала рукоятку «Макарова», держа палец на спусковом крючке. Еще перед отправкой в Афганистан летчиков обучали умению стрелять из положения «карман», а до Чукчи было не далее двух метров и промахнуться мог только слепой или до смерти перепуганный. А Валентин был готов к такому развитию событий и не собирался упустить инициативу.
