Карета тронулась, и стало немного трясти, но грохота колес о брусчатку не было слышно из-за звукового барьера, так что мы сидели в полной тишине. Инквизитор опустил голову, вероятно погруженный в какие-то свои мысли и не торопился ничего рассказывать. Я постарался придать своему лицу беззащитное и немного напуганное выражение, чтобы лучше соответствовать образу, и спросил для начала:
— Эмм… господин инквизитор, а что случилось с Кэйтаном? Он плохо выглядел.
— Ему пока трудно работать с раненными, он слишком восприимчив. Особенно, когда их так много. Физически он здоров, только легкое истощение, но ему лучше отдохнуть несколько дней, — ответил инквизитор, не подымая голову.
Я вздохнул с облегчением. И почему я об этом не подумал? Там ведь много раненных, некоторые из них наверняка умирают прямо в Амирсане. А Кэйтан чувствует эмоции окружающих, особенно такие сильные. Наверное, ему действительно тяжело пришлось. Но по крайней мере ничего опасного.
— Надеюсь, с ним всё будет в порядке. А кстати, а… как Вас зовут? — смущенно спросил я.
Инквизитор поднял на меня взгляд слегка улыбнулся и представился:
— Марк. И знаешь, давай, наверное, на ты. Я еще месяц назад был послушником, и то, как сейчас ко мне обращаются, немного меня напрягает.
— Правда? А сколько… тебе… лет?
— Девятнадцать.
— Ух ты! И в таком возрасте ты смог стать инквизитором! Ты, наверное, очень талантливый! — восхитился я.
Марк скривился, словно глотнул уксуса.
— Было бы здорово, если бы это и вправду было так… если бы у меня был талант, как у Кэйтана, но нет, увы… мои способности очень слабые.
— А как тогда? — искренне удивился я. Всё-таки инквизиция считается элитой.
— Да так… а хотя, тебе всё равно Элисса расскажет, — Марк тяжело вздохнул, опустив глаза. — На самом деле, меня в инквизицию мать пропихнула. Она хочет постоянно держать меня поближе к себе.
Я мысленно усмехнулся. При Святом Императоре женщин в инквизицию не брали, и они могли быть максимум послушницами или монахинями. Вполне возможно, что это было сделано, чтобы предотвратить подобные случаи, а заодно и разврат в стенах церкви. В те времена она была более жесткой и внушала куда больший страх.
Но потом, после развала империи, настали смутные времена, и церковь едва не раскололи на части враждующие провинции. Как ни странно, единство церкви спасли асинаи, у которых было много тёрок со Святым Императором, и которых при нем даже в города старались не пускать, не то что в церковь. Асинаи были заинтересованы в более безопасном мире, а не в кучке воюющих друг с другом фанатиков. Однако приняв их помощь, патриарху пришлось пойти на множество уступок и компромиссов, из-за чего власть церкви ослабла, и даже инквизиция больше не внушает такой ужас, как раньше.
