Успокоился вроде мужик, а народец все равно ждет, какой очередной фокус он выкинет. Милиционер дядя Вася Кирпичев возьми да и спроси от нечего делать, что, мол, Куликов, новенького придумываешь, какую очередную диверсию? А Торела выпивши немного был, ну и рассказал, что собирается внедрить на болоте нашем новый вид крупного рогатого скота. Скрестил сначала овцу с быком, потом – телку с бараном, а теперь, дескать, ждет потомства, должен получиться овцебык, только он пока не знает, у какой из пар овцебычата крупнее народятся. По расчетам, животные должны быть центнера по три как минимум. Колхоз при таких показателях сразу в передовые выберется: и по мясу, и по молоку, и особенно по шерсти, можно будет суконную фабрику в поселке построить, а если шкуры в переработку пустить – не только полушубки, даже целые тулупы кроить, почти без швов можно обойтись.
Дядя Вася Кирпичев мужик, в общем-то, невредный, но юмора, как и положено милиционеру, не понимал. Все принял за чистую монету и во избежание греха, опять же о Тореле заботясь, поспешил к его жене. Обратите внимание, не председателю стал названивать, а не вынося сор из избы, можно сказать, что сделал предупредительный выстрел. Но грохоту было… От криков жены в квартире стекла дрожали. Оно и понятно – устала баба. Прожить в мире приключений десять лет и сохранить спокойный характер не каждой по силам. А тут вроде бы и в нормальную колею попали, в доме сметана появилась, а мужика опять с работы выгонять собираются. Шум этот и до председателя колхоза докатился. И очень его развеселил. Он-то понимал, в отличие от милиционера, что у быка с овцой ничего не получится, а баран с коровой ни при каких обстоятельствах не совладает. Да и не собирался он Торелу выгонять. Желающих пасти скотину найти непросто. Это горным чабанам у нас почет, уважение и награды, а свои пастухи – люди как бы низшего сорта. Кто же станет добровольно записывать себя в низший сорт? Только если деваться некуда.
На этот раз все обошлось. Дядя Вася Кирпичов, чтобы неловкость загладить, позвал Торелу по грибы и свозил в самый дальний лес на служебном мотоцикле. Теперь это называется компенсацией за моральный ущерб.
И все-таки одно изобретение Торелы принесло ему пользу. Он сделал громоотвод собственной конструкции. Выточил на токарном станке бронзовый шар величиной примерно с гусиное яйцо, насадил его на никелированную трубку с фланцем и прикрутил эту хитрую штуковину к полу рядом с диваном. Высоту трубки сделал такую, чтобы можно было положить руку на шар, не вставая. Потом припаял к громоотводу провода и вывел их на улицу, а там закрепил на ветке дуба. До рябины было ближе, но он не поленился – если уж делать, так делать с запасом прочности. И вот – как только жена принималась на него кричать, он садился на диван и опускал ладонь на бронзовый шар. Жена бегает перед ним, мечет громы и молнии, а он молчит, прикрыв глаза. Баба захлебывается в ругани, а он сидит, как истукан, вцепившись пальцами в бронзовое ядро. И откуда ей знать, что у него в голове и для какой цели предназначена блестящая трубка с набалдашником.
