И о сегодняшнем дне, Эдуард Константинович, и, как говорится, о дне грядущем думал: что передадим нашим детям и внукам? Какую землю – разорённую, захудалую или цветущую, родящую? Эта земля нам наследована нашими пращурами, она – наша, родная, родовая, политая кровью и потом и – намоленная. А ещё она, вся наша планета Земля, – живая. Стародавний человек называл землю Матерью (помните, «мать сыра земля»?), а разве с матерью обойдёшься жестоко, отвергнешь её? Да, случается такое с некоторыми особями рода человеческого, но, как говорится, в семье не без урода. А дарованное нам понятие Святая Русь – ведь тоже о земле и людях, населявших её. Работая над «Родовой землёй», я думал и о хозяине, о Хозяине, что называется, с большой буквы, который холит и лелеет свою родовую землю, пусть это будет лишь только какой-то клочок, например, в городе у подъезда многоэтажки. Но когда все вместе, всем, как было принято на Руси, миром, с умом хозяйствуем, холим и лелеем – тогда и цвести и плодоносить земле, тогда и для молодёжи в радость, а не в тягость, в обязаловку, что, к великому сожалению, зачастую нынче наблюдаешь, жить и трудиться на полученной в наследство и, говоря высоким стилем, в наследие земле. В молитвах и трудах – вот истинная жизнь. Неспроста появилась в русском народе поговорка: Бог труды любит.
Чем вас тронула, заинтересовала та, старая, дворянская, императорская Россия? Когда пробудилось это увлечение? Судя по стилистике и фактажу романа, вы основательно, думаю, не один год, изучали эпоху, говоры, образ жизни и, возможно, мыслей и духовных запросов людей, живших в конце XIX – в начале XX веков.
Не просто годы, а более двух десятилетий, где-то с конца 80-х, я жил той, как вы правильно сказали, дворянской Россией, что там! – дышал воздухом её удивительной атмосферы культуры и быта! Хотя о самих дворянах в моём романе практически ничего нет – в Сибири представителей этого сословия было не много, – но именно они одушевляли своим нравом и деятельностью и сибирское, и всё российское общество в целом.
Вы, Эдуард Константинович, конечно же, помните, что в советское время не очень-то лестно историки, официальная пропаганда, да и мы, простые люди, отзывались о так называемых царских временах. Эксплуататоры, мироеды, мёртвые души, хлестаковы, трутни, кровососы, выморочное сословие – не счесть грехов и эпитетов, которыми были щедро наделены дворяне, а также священники, купцы, чиновники, офицеры. А император Николай Второй числился исключительно в
