Посреди быстрого падения религиозных и гражданских учреждений в Европе, при повсеместном распространении разрушительных понятий, ввиду печальных явлений, окружавших нас со всех сторон, надлежало укрепить Отечество на твердых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народная, найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие… Русский, преданный Отечеству, столь же мало согласится на утрату одного из догматов нашего Православия, сколько и на похищение одного перла из венца Мономахова. Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс упирается на нем, как на краеугольном камне своего величия… Наряду с этими двумя национальными находится и третье не менее важное, не менее сильное – Народность. Вопрос о Народности не имеет того единства, как предыдущий, но тот и другой проистекают из одного источника и связуются на каждой странице истории Русского царства. Относительно к Народности всё затруднение заключалось в соглашении древних и новых понятий, но Народность не заставляет идти назад или останавливаться, она не требует неподвижности в идеях. Государственный состав, подобно человеческому телу, переменяет наружный вид свой по мере возраста, черты изменяются с летами, но физиономия изменяться не должна. Неуместно было бы противиться периодическому ходу вещей, довольно, если мы сохраним неприкосновенным святилище наших народных понятий, если примем их за основную мысль правительства, особенно в отношении к общественному воспитанию. Вот те главные начала, которые надлежало включить в систему общественного образования, чтобы она соединяла выгоды нашего времени с преданиями прошедшего и с надеждами будущего, чтобы народное воспитание соответствовало нашему порядку вещей и не было чуждо европейского духа.
Не о том же и мы сейчас печалуемся? Как сопрячь вольтерьянский европейский и национальный российский дух?
А другой граф – граф Лев Толстой лет через двадцать в «Войне и мире» начертал, будто высек на камне:
Мы, русские, не пожалеем крови для защиты веры, престола и отечества.
И снова лезет на глаза риторический вопрос: а мы за что или во имя чего не пожалеем крови?
Но что же Н.М. Карамзин? О! нынешний год воистину карамзинский: родился Николай Михайлович в 1766 году – 250 лет тому назад, со дня его кончины минуло 190 лет, и два века отмечаем со дня начала печатания первых томов его эпохальной и по сей день блистающей, как венец, драгоценными каменьями «Истории государства Российского». Первые восемь томов были напечатаны в 1816–1817 годах, и невероятный для того времени трехтысячный тираж разошёлся за несколько недель. Весьма любопытный факт: далёкий-предалёкий Иркутск, чего раньше никогда не случалось с беллетристикой в России, разом закупил аж 400 экземпляров! И разумеется, потребовалось переиздание, и оно было тотчас осуществлено. В 1821 году был представлен сгорающей от нетерпения публике девятый том, а через несколько томительных лет – десятый и одиннадцатый. И тот же головокружительный успех у автора. И то же головокружение у публики. Почему? Думаем, потому, что, как отметил через полстолетия, уже на исходе XIX века, известный историк К.Н. Бестужев-Рюмин,
