…И волка я нашёл в пустом логу
за дальней сопкой, за деревней,
еды принёс, он есть не стал,
он умирал в крови заката.
Прости меня, мой серый брат,
я – тоже волк, я – одинокий…
то они же, стихи его, думается, как предтечи больших, глубинных обобщений, в которых заложены и опыт ума, и опыт души:
Обкатаю камень,
как Демосфен,
во рту,
запущу в небо
и стану ждать
возвращенья,
но камень не вернётся.
Ожил Демосфен!
* * *
Мы не коснулись в своих записках лаборатории поэтических форм, ценностью которых, и по праву, гордится автор «Скифотворений». Чтобы правильно и достойно провести анализ этого весьма и специфически характерного и, подозреваем, характерного явления поэзии, нужны долгие годы работы с таким материалом. Мы же претендуем лишь на – относительное! – умение рецензента, а не лингвиста, словесника, литературоведа, тем более остепенённого. Совершенно справедливо в ремарке издателем обозначено, что книга рекомендуется преподавателям вузов, специалистам-словесникам, учителям русского языка и литературы, а потому надеемся, что таковые специалисты, несомненные энтузиасты и виртуозы своего дела, своей благородной профессии, выскажут взвешенные соображения о поэтических формах «Скифотворений»; а также хочется, чтобы и других сибирских авторов не проглядели.
И напоследок, с самой последней страницы, – рисунок-подношение от Владимира Скифа, как, допустим, граффити, предложенное нашему сердцу:
жизнь
прекрасна
и опасна
где сияние Христа
видит пред собою паства
у Соборного Креста
есть
в народе
ощущенье
в день
Святого
Рождества
паства
вымолит
прощенье
и останется
жива
Вспомнилось сейчас из книги, молоденьким Владимир Скиф как-то раз сказал:
Земля поражена
окаменевшей
молнией
границ.
Да, люди разделены, чудовищно несправедливо разделены. И если на какое-то время они тесно соединяются, то магнитом соединения нередко и всё чаще в последние десятилетия истории человечества оказывается очередная распря, а то и война, бойня, резня одичания и отупения. Воистину, жизнь прекрасна и опасна. Но когда паства вымолит прощенье, чтобы остаться живой, жить в радости и мире и в мире радости земной и вышней?
Свет дневной есть слово книжное
Книга «Прошлое – будущему» (Иркутск, 2012) славного нашего библиографа, неутомимого исследователя и хранителя книжных богатств Сибири Надежды Васильевны Куликаускене, как сердечно и в то же время высоко отмечено в редакционном вступлении, – её прощальный поклон и наказ на будущее всем нам. Автор не дожила нескольких месяцев до выхода этой замечательной книги – нелёгкого, но любовного труда десятилетий, под обложками которой кропотливо, выверенно собраны материалы о светоче нашем триедином – познавательном, интеллектуальном, духовном – о книге (и рукописях), а также о тех безымянных или именитых людях, которые отыскивали, восстанавливали, берегли, лелеяли её и, как венец своих трудов, а то и жизни всей и как
