Потом она разрыдалась, и Элейн Райан, вечный референт Бартли, обняла ее за плечи и отвезла домой.
Теперь Бартли распахнул дверь офиса, и самодовольная ухмылка на его лице дала понять Элейн и секретарше в приемной, что служащим ничто не грозит, по крайней мере прямо сейчас.
— Думаю, если вы не оглохли и не ослепли, вам уже известно все о Зан Морланд? — спросил Бартли женщин.
— Да я ни единому слову не верю, — категорически заявила Элейн Райан.
Шестидесяти двух лет от роду, с темными каштановыми волосами, подстриженными у отличного стилиста, с прекрасными ореховыми глазами на узком лице, она была единственной из служащих, у кого хватало храбрости время от времени возражать Бартли. Как Элейн сама нередко говорила своему мужу, единственным, что удерживало ее на службе, было отличное жалованье и то, что она могла позволить себе уйти, если босс станет уж совсем отвратительным. Ее муж, отставной офицер десантных войск, теперь работал начальником службы охраны в одном из больших магазинов распродаж. Каждый раз, когда Элейн возвращалась домой, кипя от негодования из-за того, что сказал или сделал Бартли, он успокаивал ее одним-единственным словом: «Увольняйся».
— Не имеет значения, во что вы верите, Элейн. Доказательства — вот они, на снимках. Вы же не думаете, что журнал стал бы их покупать, если бы у редакции были сомнения в подлинности, нет? — Ухмылка соскользнула с лица Бартли. — Стало совершенно ясно, что Зан сама забрала своего ребенка и ушла из парка вместе с ним. Так что теперь полиции нужно просто выяснить, что она сделала с ним потом. Если хотите, могу изложить мою собственную теорию. — Ради большей выразительности Бартли даже ткнул пальцем в сторону Элейн и резко произнес: — Когда Зан работала здесь, сколько раз вы слышали, как она жаловалась на то, что росла в постоянных разъездах из-за службы своих родителей, хотя ей хотелось бы жить где-нибудь в тихом пригороде? Я предполагаю, что со временем ее горе по родителям иссякло и она стала испытывать потребность в новой трагедии.
— Полная ерунда, — от всей души высказалась Элейн. — Зан, может, и упоминала о том, что предпочла бы не переезжать постоянно с места на место, но она говорила это так, вообще, когда мы болтали о том, где и как росли. Конечно же, это не значит, что она постоянно искала какого-то сочувствия. Мать безумно любила Мэтью. Так что ваши инсинуации просто отвратительны, мистер Лонг.
Тут Элейн заметила, что щеки Бартли Лонга начинают краснеть, и подумала, что не надо было так резко возражать боссу. Но разве Райан могла допустить мысль, что Зан похитила Мэтью просто затем, чтобы ее все жалели?
