Бригадир пожарников заглянул к Кельтонам и настоял, чтобы они вызвали «скорую помощь», и меня отвезли в больницу.
— Вы наглотались дыма, мисс Кавано, — пояснил он. — Вам стоит провериться. Хотя бы из предосторожности.
В окружной больнице Олдхэма меня продержали всю ночь. Впрочем, это не так уж и плохо — идти мне все равно было некуда. Наконец я легла в кровать — после того как с меня смыли всю сажу и копоть и перевязали мои обожженные ноги — и с радостью согласилась на таблетку снотворного. Меня поместили в палату возле сестринской, откуда доносились мягкие, тихие голоса и звуки шагов. Засыпая, я вспоминала, как несколько часов назад мечтала о компании. Не думала, что это желание исполнится таким странным образом.
Когда в семь утра меня разбудила сиделка, у меня болело буквально все. Измерив мне пульс и давление, она удалилась. Я вылезла из-под одеяла, свесила ноги с кровати, и, не зная, что из этого выйдет, попробовала подняться. На ступнях у меня красовались бинты, так что стоять было ужасно неудобно, но в остальном я чувствовала себя неплохо.
И тут я поняла, как мне повезло. Еще пара минут — и я бы наверняка задохнулась от дыма. К приезду Кельтонов меня было бы уже не спасти, даже знай они, что я там.
Был ли этот пожар случайностью? Думаю, нет. Хотя я сама в гараж никогда не заглядывала, со слов миссис Хилмер я знала, что там почти ничего не было, кроме сельскохозяйственных инструментов. А инструменты просто так не загораются.
Офицер Уайт предупреждал меня, что кто-нибудь из друзей Вестерфилда по тюрьме может решить оказать Робу небольшую услугу и убрать меня. Правда, кое-что Уайт напутал. Я ни капли не сомневалась, что за пожаром стоял сам Вестерфилд. Это он поручил такое задание кому-то из своих бывших шестерок в Синг-Синг. Не удивлюсь, если даже тому самому парню, с которым мы говорили на стоянке.
Я была уверена, что миссис Хилмер уже знает о пожаре от офицера Уайта — я дала ему номер ее внучки в Лонг-Айленде. Представляю, как она расстроилась, услышав, что ее гаража с комнатами для гостей больше нет. Раньше там располагался сарай, и здание представляло определенную историческую ценность.
Миссис Хилмер уже семьдесят три. И гостевой домик был для нее гарантией того, что, если ей понадобится постоянная помощь, у нее под боком всегда есть отдельное жилье. А после происшествия с внучкой моя хозяйка наверняка еще острее почувствовала, как легко оказаться беспомощной. Хватит ли ей страховки, чтобы заново все отстроить? И нужна ли ей такая головная боль? Уверена, сейчас миссис Хилмер размышляет, что добро всегда наказуемо. Нужно обязательно ей позвонить. Только не сейчас — я не знала, как извиняться за такое.
