Выстрелов, однако, не последовало. Кровожадная флора, сообразив, что ей угрожает опасность, приподняла своего пленника, закрывая уязвимые участки живым щитом.
– Зараза! – выругался Неприкасаемый, подбегая к сорняку. Растение попыталось ухватить неприятеля за шею, но промазало.
Как следует размахнувшись прикладом, Корсар размозжил у самого корневища сначала левую лиану, удерживающую пленника, потом правую. Плотоядному растению это не понравилось. Сжав тонкие усики в комок, оно вдруг задрожало, потом издало похожий на кашель звук и выпустило в людей облачко зеленоватого дыма.
Сообразив, что послан в их сторону был отнюдь не воздушный поцелуй, Корсар дернул незнакомца за шиворот с такой силой, что у того затрещала одежда. Маневр был совершен вовремя – оба упали на землю за миг до того, как ядовитое облако окутало местность.
– Споры! – просипел сталкер, волоком таща за собой незнакомца. – Зажми рот. Не дыши.
Растение вновь издало жуткий хриплый кашель и расправило усики. Под ногами спасающихся что-то зашевелилось. С сухим хрустом переламывая прошлогодний валежник, из земли показались узловатые корни. Змеясь меж камней и веток, они поползли к беглецам.
Увидев эту жуткую картину, незнакомец сдавленно вскрикнул и зашевелил ногами быстрее. Корсар оказался более сдержанным. Не обращая внимания на обвившие его щиколотки тугие корни, он вполоборота, почти не целясь, выпустил очередь в шишковатый мешок и свисающие чуть ниже клубнеобразные отростки растения. Пули разворотили центр жизнеобеспечения мутантской флоры, превратив его в истекающие зеленым соком рваные лопасти. Адский «топинамбур» совсем по-человечески взвизгнул и забился в мелких конвульсиях. Хватка корней заметно ослабла.
Корсар распутал ноги и поспешил ретироваться подальше от гиблого места – облако спор начало уже оседать.
– Уже все? – спросил парень, глядя, как морщинистые наросты растения содрогаются в предсмертных судорогах.
– Все, – прохрипел его спаситель, внимательно осматривая незнакомца. – Ты кто такой?
– Вы меня не узнали, дядь Саша? – произнес тот давно забытое имя, протягивая руку.
Корсар вздрогнул, будто поцарапался. Давно его так не называли, все больше по прозвищу.
– Не узнал, – признался он, еще внимательнее вглядываясь в черты лица парня. Было что-то в них неуловимо знакомое. «Лет двадцать пять будет. Уже взрослый, плечистый, вон и руки сильные, сталкерские – обветренные, обожженные кислотой, все в шрамах от артов и аномалий.
