– Харви, – сказала Мирна.
– Они всюду вместе, – продолжила Рейн-Мари, – но никто его не видит.
– Оно и понятно, – сказала Рут. – Ведь он кролик ростом в шесть футов.
– Они пытаются убедить Элвуда, что никакого Харви не существует, – сказала Клара.
– Они думают, что он спятил, – сказала Рут, гладя Розу. – Пытаются привлечь его на свою сторону.
– Это напоминание о том, что, если кто-то счастлив, может быть, это единственная реальность, которая имеет значение, – сказала Рейн-Мари. – Какой вред от веры в гигантского белого кролика?
– Или в титул, – сказала Клара, поднимая стакан. – Баронесса.
– Баронесса, – сказали они.
– Но это ведь не просто титул, верно? – сказал Бенедикт. – Ведь есть еще и деньги. Миллионы. Я думаю, есть ли вред от веры в состояние, которого не существует?
– Тебе еще нужно многому научиться, молодой человек, – сказала Рут, цитируя фильм. – И я надеюсь, ты никогда этому не научишься.
– И что ты собираешься делать? – спросила Анни; их машина медленно спускалась с холма в Три Сосны. – Ты ему собираешься сказать?
– О чем? – спросил Жан Ги. – О расследовании или…
Он почувствовал, что зад машины начинает заносить на снегу и льду, и перестал говорить, чтобы сосредоточиться. Его глаза впились в дорогу, он полностью сконцентрировался на управлении. Руки легко держали рулевое колесо.
Жан Ги мельком кинул взгляд в зеркало заднего вида, увидел пристегнутого к сиденью Оноре: мальчик смотрел в окно.
– Я думаю, в первую очередь мы должны подумать и решить, а ты как считаешь? – сказал он наконец, когда машина спустилась с холма и они поехали вокруг деревенской площади.
По обе стороны дороги громоздились снежные стены, и за ними ничего не было видно, кроме света из скрытых домов.
Жан Ги никогда в жизни ничего подобного не видел. Это было прекрасно и тревожно. Утешительно и зловеще. Словно природа пыталась решить, защищать ли ей маленькую деревню или сожрать ее.
Он подвел машину к проезду, вырубленному в стене, снежному туннелю, ведущему к дому Гамаша. Но Анни не вышла, продолжала сидеть; ее лицо светилось отраженным от снега сиянием фар.
– Все кончится хорошо, – сказала она и, подавшись к мужу, поцеловала его в щеку.
Это было действие такой простоты, что Жан Ги вполне мог не заметить красоты ее поступка.
Она поцеловала его. Без всяких на то оснований.
Для человека разумного в этом было что-то невероятное.
– Как прошла вчерашняя встреча? – спросил Гамаш, когда они с Жаном Ги устроились в кабинете.
