– О чём задумался, дружище? – спросил его эльф, как только они покинули капитанскую каюту.
– О предстоящем бое, – так же сосредоточенно ответил гном.
– Что-то рановато. Мы ведь даже не провели эту, как её?!
– Рекогносцировку.
– Вот-вот.
– Я просто пытаюсь представить, как это сражаться с демоном? Ведь это противник из ряда вон, скажу я тебе.
– Давай обсудим это, когда я вернусь…
– Тогда иди сразу во вторую каюту по правому борту. Она отведена для нас с тобой.
Но, когда Флозерин вернулся в названную гномом каюту, Герхард спал беспробудным сном. Стараясь производить как можно меньше шума, он тоже улёгся на свободную койку и почти сразу провалился в сон без сновидений.
По мере того, как солнце садилось, а оборотни очень чувствительны к таким вещам, беспокойство всё больше овладевало Арушем. Зверь внутри не желал успокаиваться, хотя времени после боя прошло уже много. Ещё одним раздражителем был, конечно же, демон. Тот холод, который он распространял вокруг себя, казалось, колол сущность Аруша ледяными иглами. Он забирался в самые тёмные её уголки, даже те, которые сам оборотень старался забыть, вычеркнуть из своей жизни. Но холод, словно обладая разумом, извлекал из закоулков памяти всё новые и новые куски мозаики.
Он вспомнил одно из тех обращений, когда был ещё совершенным «щенком» и не всегда мог контролировать себя полностью. Той ночью он оставил на сельской дороге, неподалёку от Варенга, четыре разорванных тела, два из которых были детскими. Их лица неожиданно всплыли из небытия, хотя Аруш ту ночь не запомнил вовсе. Они уставились на него невидящими бельмами глаз, мычали и тянули к нему свои немощные полусгнившие руки.
– Да что ж это такое! – вскричал Аруш, сжимая голову руками. Но образы не уходили, а наоборот становились всё насыщенней, ярче и агрессивней. Они уже не просто мычали, а ощерив свои безгубые рты с редкими зубами, шипели и угрожающе булькали. Оборотню казалось, что он чувствует прикосновение их ледяных пальцев к своей горящей коже. Он заметался по клетке, отмахиваясь от невидимого врага. Его возня и придушённые вскрики разбудили Саломею, которая со сна не сразу поняла, что происходит.
– Аруш! Эй, Аруш, – сначала тихонько она позвала его, но видя, что результат отсутствует, крикнула сильнее. Её крик испуганной тенью метнулся по мрачному тёмному трюму. Во мраке мелькнули жёлтые глаза, началось Обращение. Звук перестраивающихся костей, рвущейся кожи и резкий запах шерсти и крови на некоторое время заполнил всё пространство вокруг Саломеи.
