Страшный звериный рёв разорвал растревоженную тишину, а следом за ним в решётку, разделявшую пленников, ударилась туша оборотня. Застонав, прутья прогнулись, а сквозь них уже просовывалась лапа с влажно блестевшими когтями. Саломея предусмотрительно переползла в дальний угол своей клетки и теперь с ужасом смотрела на беснующегося в трёх шагах от неё зверя. Железные прутья решётки прогибались при каждом броске оборотня и служили не подходящей преградой для такой сущности.
– Что за шум?! – раздался голос Магруна, и следом за ним трюм залил молочный призрачный свет. Спустившийся по трапу волшебник недовольно уставился на бьющегося в первобытной ярости зверя.
– Аруш нха’ген гунна ма лор! – рявкнул он, выпростав руку вперёд. Клубящийся комок воздуха сорвался с его пальцев и ударил оборотня в грудь, но не отбросил, а стал обволакивать словно туман. Чудовище несколько раз фыркнуло, затем уж как-то по-человечески вздохнуло и опрокинулось навзничь. Началась обратная трансформация.
Обведя трюм взглядом, полным лютой злобы, волшебник неожиданно зарычал сквозь зубы:
– Джэнхан’гаш! Джэнхан’гаш! – взревел он. – Мерзкая тварь, ты что, хочешь лишить меня лучшей пары! – с этим криком Магрун бросился на палубу, но на верхней ступеньке уже появился его гротескный помощник.
– Что случилось, хозяин? – от мёртвого голоса веяло потусторонним холодом. Ещё немного, и, казалось, на бортах выступит иней. Магрун схватил своего демонического помощника за горло, вены на шее волшебника вздулись.
– Ты…ты…
– Это вышло случайно, Магрун. Его звериная половина слишком чувствительна к моему соседству. Нет причин так нервничать.
Он говорил нарочито спокойно, чем ещё больше вывел из себя Магруна.
– Тогда держи свою сущность под контролем, Джэнхан’гаш! – прорычал волшебник, и его лицо вновь приобрело естественный бледный цвет. – Приглядывай потщательней за ними. Если что – я у себя.
Едва Магрун скрылся из виду, как зашитые веки пленённого демона уставились на замерших в своих клетках Саломею и оборотня:
– Сидите смирно, голубки, – от его голоса у девушки разом заныли все зубы, хотя губы мертвеца были плотно зашиты, ей показалось, будто он улыбается. Он засмеялся, но смех больше напоминал звук трущихся друг о друга камней. Постояв так ещё немного, демон тоже покинул трюм, а вместе с ним погасло и свечение, и вновь всё погрузилось во тьму.
– Аруш! Эй, Аруш! – тихо позвала товарища по несчастью Саломея. В ответ раздался приглушённый стон. Девушка пересела поближе к разделяющей их перегородке и наощупь нашла руку оборотня. Кожа его была холодной и влажной, он тяжело дышал:
