— Ну, так он и запирает деньги в доме, — говорит юноша.
— И ты бы, что ли, так сделал? — скалится Сыч.
— Ну, а как? — спрашивает Максимилиан.
— А как? — передразнивает его Фриц Ламме и смеется. — Эх, ты, дурень, это от молодости у тебя.
— А как бы ты сделал? — с обидой спрашивает Максимилиан.
— А я бы, — сразу становится серьезным Сыч, — закопал бы их где-нибудь у кладбищенской оградки. Но уж никак не в лачуге.
— Ладно, это понятно, а что запирает монах в своем доме? — спросил Волков. — Что прячет?
— Ну, кабы знать, экселенц, кабы знать, — разводил руками Сыч. — Думаю монаха подловить да напроситься к нему в гости. Вдруг пустит. А как по-другому?
— А так, — сказал Волков спокойно, — как время будет, так поеду туда и дверь ту выбью вместе с замком. Лачуга его на моей земле, если я хочу узнать, что он там прячет — так узнаю.
— О! — тут же согласился Сыч и потянулся за вторым куском сыра. — Можно, конечно, и так. Тоже хороший способ.
— Ладно, быстро ешьте и приводите одежду в порядок, завтра на смотр поедем, что бы были красавцами у меня.
— А когда по-другому было? — ухмылялся Сыч.
— Красавцами, я сказал! — рявкнул Волков. — И что бы кони были чищены!
Сыч и Максимилиан тут же вылези из-за стола, пошли на двор.
Знали оба, что, когда так говорит кавалер, лучше быть от него подальше.
Мелендорф, как и в прошлое посещение, произвел на Волкова впечатление. Дороги, мосты, мельницы, мужицкие дома — все было исправное, добротное, крепкое. Но на подъезде к замку все менялось. То тут, то там, вдоль дороги разбиты были палатки, настоящие военные палатки. То тут, то там паслись кони, обозные телеги стояли под деревьями в теньке, их с мужицкими не спутаешь, оси железные, сами большие. В телегах военный люд спит, только ноги свисают. У палаток оружие, и глазастые мужи при нем, с проезжих глаз не сводят. И чем ближе к замку, тем больше всякого такого. И главное — шатры стали появляться. Шатры красивые, с гербами и флагами рядом. Тут же у шатров коновязи, а там и кони, что по сто талеров и больше. Их конюхи чистят, начищают до блеска, начищают так, что бока этих больших и дорогих животных на солнце чуть не сверкают.
У Волкова у самого пара отличных коней имеется. Но тут такие попадаются, что и ему не по карману. Настоящие турнирные дэстрие[5]. Такие, что среднему человеку, мужчине, макушкой с их холкой не сравниться. Кони выше будут.
А впереди уже шумит многолюдно арена. До нее еще ехать и ехать, а людской гомон уже тут слышен. Арена из крепкого дерева, вся во флагах, вся в драпировках. И те драпировки все в цветах фамилии Маленов да в гербах их. Тут и гербы графа, и гербы самого герцога, их не меньше. Да, видно, богат граф. Одной материи сколько потратил, а дерева на арену сколько ушло. Волков даже считать не стал. А ему так хорошее дерево было нужно. В его-то земле леса совсем не было.
