В том-то и штука, что не нужно ворочать пуды при писании истории, а просто записать то, что вы рассказали своим товарищам. Только и всего. Вот, к примеру, как сделал это бывший красноармеец 34-й дивизии тов. Лазарев П., рассказавший о положении красноармейцев в плену у генерала Фостикова. Автор малограмотный, действительно еле пишет, а между тем как просто и ярко приведен следующий факт:
«…собрали нас и погнали в штаб Фостикова. Генерал Фостиков собрал нас, выстроил в 2 ряда и скомандовал: „Великое донское войско, 2 шага вперед“; те отошли, он их дальше увел и также отобрал, кто был кубанцы, казаки, отвел дальше от нас и чего-то митинговал, мы только слышали: „постараемся“. Те сволочи, с которыми мы бились 4 года и угнали к Черному морю, которых наша милостивая рука пустила по домам, вторично пошли на нас.
Дальше генерал к нам обращается: „ваньки“, — это он нас, старых красноармейцев, называет ваньками, — „не стесняясь говорите, кто из вас коммунист. Если вы умолчите, я сейчас же вас расстреляю, а я все равно знаю, кто коммунист, вот у меня в кармане документ“, — стуча себя по кармашку. Все молчали. Потом он подходит к правому флангу, начинает считать до пяти и пятого расстреливать, говоря: „если вы не скажете“. И один, не знаю фамилии, дрогнул, затрясся, как старая баба, и сказал: „Два, говорит, Лазарева“ — другой был мой двоюродный брат, тоже Лазарев».
Как видите, автор не гнался за готовой формой, автор не мучился неверной мыслью, что писать надо как-то иначе, чем говорить, а правдиво записал то, что было, а в этом и весь смысл предпринятой нами работы. Писать просто и правдиво, не выдумывая.
Вот еще недурной пример такого правдивого и простого описания — рассказ красноармейца 253 полка о гибели пулеметчика Гусева на колчаковском фронте:
«Гусев Никита — молодой доброволец из села Покровского Свердловского округа, ложась спать, опять, как и всегда, возле себя кладет бомбу, говоря: вот эта закуска у меня не для белых, а для самого себя, так как живым в плен никогда не сдамся, а если только попаду в плен, то этой бомбой себя взорву. Так оно и вышло… Время около 11 часов ночи, уже все замолкают, некоторые начинают засыпать. Выстрел, второй, мы все соскакиваем за винтовки и за пулеметы. Выскакиваем на улицу, со стороны противника уже стрельба во-всю. Деревенька Новоселки очень маленькая, не больше 10 домов, в лесу. В Новоселках нас стояло около трех рот… Пробежав шагов пятьдесят вперед, наша цепь начала редеть — белые строчат по нас во-всю из пулеметов и винтовок. Ложимся. Мы также в свою очередь строчим. По цепи передают: командный состав у нас выбит, некому руководить боем. Попадает пуля в кожух нашего пулемета. Ранены и убиты пулеметчики. Ствол у пулемета сильно разгорелся, пулемет перестал работать. В тот момент по цепи передают: отступать в старые окопы к изгороди. Отступаем. Нет возможности тяжело раненых взять с собой, белые засыпают пулями. Не прошло десяти минут после отступления, как слышим взрыв бомб на том месте, где стоял наш пулемет. Это раненый — наш герой пулеметчик Гусев Никита — тот, который говорил, что живой в плен не дамся, думая, что мы отступили навсегда, а он остался у белых, — взорвал себя».
