Испытав в итоге лишь облегчение.
Не потому, что сдался, а потому что осознал наконец, что хорошо, правильно, а что плохо… для меня самого.
Так что даже задумчивый взгляд деда, недоумение моего отца, удивление матери и истерический восторг тети никак не заставили меня сомневаться в моем решении.
Нет, я осознал свою любовь позже. Когда спустя несколько недель после ухода Кристины я поднял голову от бумаг – кажется, последние дни я жил на работе, не хотелось ни в съемную квартиру, ни в свой клуб – и увидел переминающихся с ног на ногу заклятых подружек, которых так невзлюбила рыжая.
Еще удивился, с чего мои сотрудницы выглядят одновременно несчастными – от принятого решения – и вдохновленными им же… Но позже понял. Потому что, перебивая друг друга, они поведали мне удивительную историю. Про одну хорошенькую гордячку, которая, оказывается, заходила однажды ко мне в офис – но я про её визит ничего не знал. И столкнулась с девицами в коридоре и выглядела при этом так… как я выгляжу сейчас.
И если мне это «хоть немного поможет», то они готовы рассказать все подробности…
Но мне не нужно было подробностей, я не был идиотом… Хотя возможно, именно им и был. Вот только сопоставить факты и намеки и воссоздать картину произошедшего смог. И охренел, если честно.
Когда понял, почему у нас состоялся тот разговор дома… И что именно она мне сказала тогда. Почему ушла и ради каких моих возможностей…
И, кажется, ожил.
Обнял грудастых стерв – работниц, которые оказались не такими уж стервами. А на замечание, что они предпочитают не обнимашки, а премию, отправил их… в бухгалтерию. Сам же развил бурную деятельность, которая привела меня, как и все нормальные дороги, в Рим….
– О чем задумался? – Кристина повернулась ко мне и широко улыбнулась.
А я, не сдержавшись, чмокнул ее в носик.
– Обычно так себя ведут, когда не хотят отвечать, – нахмурилась.
– Показать, как себя ведут, когда не хотят слушать? – я потянулся к её губам, но вредина не дала мне возможности поцеловать её нормально – только чмокнула в губы, как я её в нос, и погрозила пальцем.
– Не хочу, чтобы на нас смотрели…
– Они все заняты своими делами! – возмутился. А потом смягчился и подмигнул, – Ну ладно, можем уединиться, давно хотел попробовать в…
– Нет! – шикнула рыжая и поджала губы.
– На тебя плохо повлияли эти полгода проживания в мировой столице католицизма…
Захихикала.
Прелесть.
Но в туалет самолета со мной не пошла.
Ну и ладно, я готов был подождать… В конце концов, после этих месяцев бесчисленных перелетов туда-сюда, чуть ли не онлайн ремонта нашей новой квартиры – у меня в столице было слишком много работы, а у Крис в Риме – учебы, чтобы следить за этим вживую; после Рождества в Риме и Нового года в Лондоне, а также сумасшедшего сюрприза, когда рыжая появилась у меня в офисе на четырнадцатое февраля с подарками – для «стерв», кстати, не для меня – и криком, что у нее через двенадцать часов самолет назад и мне следует поторопиться; после недели вдвоем в Греции, где мы отмечали ее диплом и мою радость от возвращения блудной девицы, все встало на свои места.
