)
А.Ж.: Я в таких случаях говорю, если кто-то хочет за меня выпить: «С большим удовольствием»… А вообще – как же не ответить на вызов? Я эпизод один, произведший на меня, тоже повторю, сильное впечатление, узнал, еще не прочитав воспоминаний Ахматовой о Модильяни, а со слов Анатолия Генриховича. Как Анна Андреевна, будучи в Париже и познакомившись с Модильяни, как-то раз пришла к нему, а его не было дома, окно открыто. Ну, известный эпизод. У нее в руках был букет роз. И она стала по одной розе бросать в окно. А вечером, когда встретились, он говорит: «А как вы в комнату попали-то? Закрыто же было». Она рассказывает. А цветы легли на пол один к одному… Ну и в этой связи песня «Я покажу тебе Париж». (Исполняется. Аплодисменты.)
А.Ж.: Ну вот, пожалуй, и все. Спасибо, друзья мои.
Голос из публики: «Одну, еще одну».
А.Ж.: Еще одну? Ну тогда… тогда что-нибудь такое… Вам добрые пожелания, а песня – «Что такое счастье…». (Исполняется. Аплодисменты.)
Павел Крючков: Спасибо. Как говорит обычно Найман в таких случаях: «Все. До свидания».
Павел Крючков начал свою речь с покосившейся Будки и ее выпрямления, кратко рассказал историю приуроченных к дню рождения Ахматовой наших комаровских встреч, вспомнил имена принимавших участие. Кончил тем, что 2012 год – столетняя годовщина с выхода в свет первой книги Ахматовой «Вечер». И предоставил слово мне.
Я читал по написанному. «Книга «Вечер» вышла в свет 100 лет назад, то есть появилась ниоткуда книжка стихов, которую мы сейчас знаем, хорошо себе представляем и дополняем воображением, думаем о ней. В частности, и как о сколько-то легендарной. Потому что в ней, было, например, стихотворение «Сероглазый король», или «Рыбак», или «Сжала руки», или «Муж хлестал меня узорчатым» и так далее. То есть стихи, над которыми надо сделать усилие, чтобы убедить себя, что было какое-то время, когда этих стихов не было, вообще не существовали, ни в каком виде, и негде было о них узнать. Еще была там дюжина стихотворений, которые уже через несколько лет трудно было признать не существовавшими когда-то.
Так же как сейчас трудно вообразить, что Ахматову нужно было выводить к публике как начинающую поэтессу. Трудно вообразить читателей, которых в предисловии знакомил с ней и с ее, как он назвал, «острой и хрупкой поэзией», Михаил Кузмин. Он кончал свое предисловие: «Сударыни и судари, к нам идет новый, молодой, но имеющий все данные стать настоящим поэтом. А зовут его Анна Ахматова».
