– Но как ты их ловишь?
Маттео серьезно взглянул на нее.
– А ты как думаешь?
– Ловушкой? – Софи понятия не имела, как ловить голубей. Ножом? Руками? Зубами? Она подозревала, что уже ничему не удивится.
– Я тебе покажу. Все равно я сегодня ничего не ел.
Сунув руку в трубу, Маттео вытащил лук. Пошарив под матрасом, он достал связку стрел.
– Стрелы улетают, если их не связать, – пояснил он. – Здесь бывает ветрено.
Он положил стрелу на лук и снова прислушался, как тогда, на веревке. Казалось, Софи для него больше не существовало. Он повернулся к ней спиной. На трубе той крыши, с которой они сюда попали, сидели три голубя. Вдруг Маттео отвел руку назад и выпустил стрелу, которая поразила среднего голубя в шею. Два других тотчас упорхнули, закричав от страха.
– Если есть возможность, всегда целься в среднего голубя, – сказал Маттео, не обращая внимания на выражение лица Софи. – Так шансов попасть в цель больше. И целься против ветра.
Маттео подбежал к краю крыши и присел, чтобы посмотреть вниз. Затем он бросился вперед. Софи наблюдала за ним, уверенная, что он погибнет, но в последнюю минуту он схватился за веревку и перелетел на соседнюю крышу. Подтянувшись, он залез на нее, сунул голубя за пазуху («теперь понятно, откуда у него на рубашке красные пятна», – подумала Софи) и перелетел на веревке обратно по ночному небу. Все это заняло не более двух минут.
Он бросил птицу к ногам Софи.
– Вот так я их и ловлю, – сказал он и вытер окровавленные пальцы о волосы. – Приятного в этом мало.
Софи старалась казаться бесстрастной.
– Могу я помочь тебе его ощипать? – спросила она.
– Non.
– Почему? Я хочу помочь.
– Помочь ты не можешь. Ты можешь только его ощипать. Это тебе не званый ужин.
К счастью, Софи читала, как ощипывают птиц. Начинают обычно с шеи и двигаются к хвосту.
– Я никогда не пробовала голубя, – призналась она и вырвала клок перьев. Кожа птицы была похожа на стариковскую, и Софи старалась не морщиться. – Какой он на вкус? – Она работала быстро.
– Как копченая курица, – ответил Маттео. – Вкуснее и быть не может. Но нам не стоит говорить.
– Ой! Прости! Нас могут услышать?
– Non. Мы слишком высоко. Но ты ведь хотела послушать музыку?
* * *
Пока Маттео потрошил голубя и насаживал его на вертел, Софи прислушивалась. Маттео ее не обманул. Стоя или сидя в разных точках крыши, она слышала обрывки музыки и разговоров, звучащих едва ли не в километре от них.
Пригнувшись, она обогнула крышу, внимательно слушая все звуки, которые приносил ветер. Она услышала спор, должно быть полный французских ругательств, пьяные песни и лай собаки. Но в основном везде царила ночная тишина да раздавалось изредка пение соловьев.
