– Ты в порядке? – спросил Маттео. – Помощь нужна?
– Нет, сама я вроде бы в порядке, но вот с ногами беда. – Она потрогала свою голень, и мышцу тотчас свело. – Думаю, через секунду все будет в порядке. Я просто посижу здесь немного, если можно.
– Ты очень бледная. Может, поспишь? У меня есть одеяло. Вообще-то это мешок, но…
– Нет, заснуть я не смогу. Я просто посижу.
– Хорошо. Я разведу костер.
– Где? Здесь?
– Конечно, нет! Не глупи. Рядом с трубой, конечно, чтобы казалось, что дым идет из трубы. Посиди здесь. Никуда не уходи.
Через несколько минут Софи смогла встать на ноги и осмотреться. Крыша была огромной, как городская площадь, и совершенно гладкой. Софи осторожно сделала шаг. Ноги больше не подкашивались. С центра крыши поднимался дымок. Софи пошла – точнее, захромала – к нему.
Маттео сидел на корточках за трубой, подбрасывая щепки в огонь. Судя по всему, когда-то эти щепки были стулом. За плечами у Маттео снова висел мешок.
– Маттео! – Глаза Софи округлились. – Это все твое?
Она надеялась, что в темноте он не разглядит, в каком она восхищении.
– Конечно. Чье же еще?
У ног Маттео лежали аккуратно разложенные по кучкам стрелы. Возле трубы – яблоки, оловянная сковородка и чайник, несколько грубовато вырезанных деревянных ложек и стеклянные банки с орехами. Рядом стояло два мешка. Софи заглянула внутрь: в одном были листья, а в другом – кости.
– Вот, садись, – сказал Маттео и протянул ей подушку.
– Ты сам ее сделал? – Обтянутая мешковиной подушка была толстой и мягкой.
– Само собой.
– Из чего она? – Софи пощупала ее. Таких мягких подушек у них дома не водилось. – Что внутри?
– Просто голубиный… ach, пушок. Я не знаю слова.
– Пух?
– Non, не пух. Пух… он не сверху. Это такое мягкое, белое, под голубиными перьями. Понимаешь? Но перья я тоже использую, конечно. У меня все идет в дело, даже кости.
– Ты не отпускаешь их, когда ощипываешь перья?
– Отпускаю? Конечно, нет. Они ведь… мертвые. Я не ощипываю живых голубей. Это было бы ужасно сложно для меня и ужасно неловко для голубя.
– Ты их ешь?
– Да. Готовлю и ем. – Он вытащил нож и протянул его Софи. – Вот этим разрезаю. Иногда, если дождь идет, а мне есть хочется, готовку я пропускаю.
– Кости ты тоже ешь?
– Я варю из них суп.
– Вкусно получается?
– Non. Отвратительно. Как клей. Но лучше, чем ничего.
– А с перьями ты что делаешь?
Маттео был таким удивительным человеком, что Софи не удивилась бы, если бы он носил их на манер плаща. Она не удивилась бы, даже если бы он шил из них крылья.
