Вернулась Зинаида Антоновна.
- Кофе скоро будет готов, - она с теплотой посмотрела на аппетитно жующего Артура. - Может, рыбки?
- Спасибо, тетя Зина! - Артур сцепил руки над головой. - Я и так уже почти под завязку... - глаза пали на недопитую бутылку. - Надо же! Пришел целую вечность назад, а во рту еще не было ни капли! - взял бутылку. - Батя?
Юрий Антонович прикрыл рюмку ладонью и качнул головой.
- Как знаешь, - Артур посмотрел по сторонам. - Никто не будет?
Желающих не нашлось. Ничуть не огорчившись, Артур пожал плечами, до краев наполнил рюмку, с выражением произнес: "Во имя мира на всей Земле!" и залпом выпил. Морщась, несколько секунд он смотрел на бутылку, словно размышляя: а не принять ли еще грамм пятьдесят? Потом шумно вздохнул и взялся за недоконченное мясо. Затем откинулся на спинку стула и блаженно протянул:
- Хорошо-о... - глядя, как закуривает отец, задумчиво добавил: - А вот если бы курил, наверное, могло бы стать еще лучше.
- Что ты? - испугалась мать. - Одна радость - и той лишить хочешь?
- Значит, в остальном я - сплошные горести? - Артур напрягся.
- Нет, ну что ты...
- Тогда почему радость только в том, что не курю?
- Отвяжись, - велел отец. - Ты ведь знаешь, как любит тебя мать.
Артур угрюмо глянул на него, неожиданно поморщился, помассировал пальцем висок. Опять начала болеть голова. В последнее время она болела слишком часто и нередко очень сильно. Сбить мигрень в какой-то степени помогала водка. Уже не ища компаньонов, Артур торопливо наполнил рюмку и тут же выпил.
Родители тревожно переглянулись...
Регина долго сидела без движения, смотрела в одну точку прямо перед собой. Так хотелось разреветься и закричать: "Люди! Убейте, но не мучайте я больше не могу!" На самом деле плач получился какой-то жалкий, сиплый. Закрыв лицо ладонями, минуты две она вздрагивала, хлюпала носом и прислушивалась, не идет ли кто? Немного успокоившись, прерывисто вздохнула и принялась старательно вытирать лицо. Вроде полегчало.
Кофе давно был готов. Регина высморкалась в небесно-голубой платок и взяла посудину из кофеварки.
В дверях она столкнулась с сияющим Павлом.
- Очи у тебя на мокроватом месте, - обронил он походя.
- Да? - всхлипнув, Регина вяло улыбнулась. - А я и не заметила.
Павел, забыв о существовании сестры, отыскал в одном из шкафчиков большой бокал, потянулся к дверце рядом и только в этот момент заметил, что Регина все еще здесь.
- Че?
- Сияешь ты, как новехонький франк, - не без зависти сказала сестра.
