– Что с вами? Потерпите, сейчас подойдет врач!
С помощью Стогова они втроем втащили Ноздрина в дом.
Уложенный на топчан, Ноздрин под воздействием массажа и нашатырного спирта пришел в себя.
– Извините, – еле слышно прошептал он, – не рассчитал. Думал, выдержу, ан нет… У меня повреждена диафрагма. А где моя доченька? Могу я ее увидеть?
– Можете! – твердо ответила Нелли Ивановна, снова обретя облик директора. – Только не сейчас! Как вы в таком состоянии предстанете перед дочерью? Вот, спросите у врача, где гарантия, что во время встречи вам не станет хуже? – Она взглянула на Изабеллу Юрьевну.
– Я категорически против встречи с дочерью в данный момент! – жестким тоном, подражая директору, отчеканила Изабелла Юрьевна. – Я детский врач и ничем вам не смогу помочь. И в радиусе пятидесяти километров нет врача, который вам нужен. Есть местный доморощенный эскулап, который все болезни лечит свежими коровьими лепешками. Но надежда на эффект его лечения сомнительна. Вот так! Когда будете в состоянии хотя бы сесть, мы организуем вам встречу, но пока только на расстоянии! А сейчас отдыхайте!
С этого момента кабинет директора стал местом паломничества всех сотрудниц детдома. Ведь здесь был не просто мужчина, а фронтовик при орденах и медалях в звании старшего лейтенанта. И никого не интересовало, есть ли у него где-то свой «предмет обожания». Приходили в течение всего дня: поправить постель, поинтересоваться самочувствием, открыть форточку и даже поставить в консервную банку полевые цветы.
Настал день, когда Изабелла Юрьевна помогла лейтенанту сесть на стул напротив двери.
– Сейчас мимо кабинета пройдут дети. Ваша дочь в ярко-синей кофточке. Естественно, дети заглянут, зная, что здесь больной дядя, военный. Стало быть, ваша дочь тоже вас увидит. Прошу вас, без глупостей, только смотрите!
На всякий случай Изабелла Юрьевна встала рядом с Ноздриным, держа его за руку.
Как только открылась дверь, врач почувствовала, как Иван Павлович сжал ее ладонь. По мере того как в проеме двери двигались дети, его «рукопожатие» становилось все сильнее. И когда появилась девочка в синей кофточке, Изабелла Юрьевна едва не вскрикнула от боли – так сильно он сдавил ей руку. Когда девочка скрылась, рука Ноздрина резко ослабла.
Тотчас в кабинет вошли директор и Вероника Петровна.
– Это не она, – подавленным голосом произнес Ноздрин.
Вероника Петровна схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Нелли Ивановна нашла в себе силы, чтобы спросить:
