В этот приезд, завидев ребят, Никитич сам окликнул их:
– Эй, сорванцы, дело есть важное!
Никитич спешил, поэтому его слова выглядели как приказ для участников совещания.
– Ивановна, пока не начались весенние проливные дожди, надо провести пахоту и посадку. Я дам тебе делянки под капусту, картошку, морковь, свеклу. Если надумаешь, дам участок для турнепса…
– А что это такое? – перебила директор.
– И ты тоже не знаешь, что это такое? – удивленно спросил он у Стогова.
– Почему не знаю? Знаю. Это вроде брюквы, но невкусный. Я ел его.
– Сам ты брюква невкусная! Это корм для скота, очень даже вкусный и полезный, спроси у коров. Ты ешь его побольше, мычать будешь громче и хрюкать веселее! – засмеялся Никитич, довольный своей шуткой. – А сейчас поедем со мной в поле, покажу вашу пахоту.
– Все, кончились хорошие денечки, опять впрягайся… – уныло заметил Спичкин.
– А ты думал, вы и дальше будете жить нахлебниками при колхозе? Вы мне и так дорого обошлись. Селяне не возмущались только потому, что вы из голодного Ленинграда и совсем не такие, как наши детдомовские «бандиты».
…На пахоту собирались, как на переселение. Помимо запаса продуктов взяли палатку, предоставленную Никитичем, чтобы ночевать в поле и не терять время на поездки. На две подводы положили два плуга, брезент для подстилки, два одеяла.
Сначала кашеварить наметили Эльзу. Польди объяснила ей, как готовить немудреные сибирские блюда. Но в последний момент Изабелла Юрьевна отсоветовала посылать девочку, ссылаясь на то, что ребята там будут жить целую неделю и спать всем придется в одной палатке.
– Они хоть и дети, – с какой-то таинственностью говорила она, – но вроде бы уже не такие маленькие, и вообще, мало ли что?
Ни Эльза, ни мальчишки ничего не поняли, и, к огорчению ребят, девочку оставили в детдоме, поручив готовить пищу Валерке.
Едва начинало розоветь небо на востоке, Виктор шел разыскивать лошадей, а Валерий разжигал костер, набирал из ближайшего болота воду и варил пшенную кашу.
Работали ребята рядом с колхозницами, которые не скрывали восхищения трудолюбием детдомовцев. Иногда, во время перерыва на обед, они приходили на пашню, предлагая помощь, особенно когда надо было сажать картошку.
Опытный Никитич оказался прав, говоря, что надо успеть закончить до начала дождей. Успели!
Только здесь, в Сибири, Виктор почувствовал, что лето не такое уж длинное, как казалось до войны. Даже не верилось, что можно было отдыхать в пионерском лагере по две смены. Правда, вторая смена уже тяготила своей схожестью с первой: строгим распорядком дня, похожими, как отработанные цирковые номера, мероприятиями. Даже игры в «войну» проводились по сценариям, написанным как под копирку, в двух экземплярах для первой и второй смен. Начиналась и заканчивалась «война» на одной и той же лужайке с объявлением победителей, тоже определяемых заранее.
