В первый день пасти стадо с Виктором согласился и Валерка. Поэтому повариха с вечера приготовила сумку для еды на двоих. Пашка дал длинный, искусно сделанный бич с кисточкой на конце, из-за чего удар получался громкий, как выстрел, и весьма болезненный.
Но рано утром, когда повариха пыталась их разбудить, Валерка валился на бок, не открывая глаз.
– А ну его! – остановил Виктор повариху. – Пусть дрыхнет.
Возле хлева его встретила мать, уже подоившая коров.
– Далеко не отходи, чтобы к полудню вернуться на дойку. Ну, с Богом!
Она перекрестила сына.
Виктор отворил засов хлева. Из образовавшейся щели ударил густой, удушливый запах скотины.
– Ну, пошли! – скомандовал он, легонько постукивая рукояткой хлыста по спинам коров.
Деревня спала. Это было то время, когда просыпаются самые ранние петухи. Их голоса одиноко раздавались на далеком расстоянии друг от друга. Сверкающие капли нетронутой росы переливались в утреннем свете первых лучей солнца. Виктор с сожалением смотрел, как коровьи копыта крушили этот драгоценный «ковер».
От матери он слышал, что утренняя роса целебна, поэтому разулся и босиком пошел по траве, наслаждаясь прохладой и свежестью. У околицы сдвинул ветхие жерди, перекрывавшие дорогу, и погнал стадо направо, в низину, к реке, где трава была гуще и сочнее.
От противоположного берега наплывала и одновременно поднималась тонкая пелена тумана, отчего казалось, что животные что-то ищут в молочном озере. Виктор залюбовался зрелищем, которого раньше никогда не видел. В полной тишине слышались только хруст обрываемой коровами травы да редкое чихание овец.
Виктор выбрал местечко посуше и, бросив ватник, лег, положив руки под голову. Ему стало нравиться пасти скот.
По мере того как поднималось солнце, туман стал рассеиваться. «Заговорил» на противоположном берегу лес. Пернатые «обменивались» новостями. Неизвестно откуда в небе появились облачка. С пионерских времен Виктор любил наблюдать за ними, всегда находя в очертаниях облаков сходство с животными, птицами, людьми. Вот два облака, похожие на лица, слились, словно в поцелуе, потом медленно стали отдаляться друг от друга. Одно из них постепенно стало видоизменяться, превращаясь в ворону, севшую на кучу мусора, другое превратилось в медвежонка, который погнался за зверьком, похожим на барсука.
Чем выше поднималось солнце, тем становилось жарче. Чаще начали мотаться коровьи хвосты, отгоняя злющих, оголодавших за ночь слепней, оводов и прочую летающую, кусающую тварь. От этой напасти оказался незащищен и Виктор: крупные кровососы добирались до тела даже через грубую ткань штанов. Количество их росло с неимоверной скоростью.
