– Я тоже так подумала… – пролепетала Аврора.
– Я сдам тебя за дойчемарки. А ты не кобенься. Ты барышня хорошая. Белье у тебя шелковое, пахнешь хорошо пока. Пересидишь и портагеноцц, и ту пору, когда наша родимая Красная армия назад покотится… А там уж, когда социяльный строй опять установица, тогда из-под Ростиславича вылезешь. Да ты не печалься! Он и помоложе, и не такой вонький, как я…
Капитон снова засмеялся дуэтом с козой Лелькой.
– О чем это вы? – насторожилась Аврора. – Победоносный вермахт в союзе с дружественными армиями… Словом, ваша армия не сможет отобрать завоеванное… Тысячелетний рейх…
– Отымеем наново ваш рейх, барынька, – Капитон раздосадованно сплюнул, и Аврора испугалась. – Тут у нас не рейх. Понятно? А я говорю тебе, как отец дочери сейчас!
Капитон тюкнул об земь тростью, и Аврора послушно умолка.
– Не веди со мной, угорка, иделогицких споров! Я говорю и знаю твердо: когда родимая наша Красная армия назад покотится, тебе лучче под путевым мужиком лежать. Наш мужик лучше твоих угорьев. От хоть у Ульяны спроси… Ан почем ей-то знать? Ну так на слово поверь и не кобенься. И нам, и тебе будет выгода.
– А Эдуард? – осмелилась спросить Аврора.
– Да на кой кому немец-то нужен? – ответил Капитон попросту. – Вражья сила от веку и до исхода времен. Поросенку скормим, чтоб попусту не пропал.
* * *
Авроре больше не довелось повидать Эдуарда, они не смогли перемолвиться и словом. Она слышала, как суровая Ульяна заталкивала корреспондента «Фелькишер беобахтер» в земляную нору. Ее же препроводили в хозяйскую горницу, но цепей не сняли. Она так и осталась сидеть на скамье под образами, громыхая чугунными кандалами. Аврора старалась развеселить себя, припоминая строчки письма Отто. Того единственного письма, которое она успела получить из России перед отъездом из Будапешта. Отто писал ей о русских иконах. Золото и киноварь, тонкие лики, темные и суровые…
Над степью за окном повис осенний сумрак, в горнице было жарко натоплено, хозяева куда-то исчезли, а она, вместо того чтобы продолжить поиски путей к спасению, впала в странное, тревожное полузабытье. Аврора и не заметила, как улеглась на жесткую скамью. Холодный воздух, проникавший через щели в оконной раме, холодил ей спину и мешал дреме одержать над ней полную победу. Она слышала странную беготню во дворе, но отнесла ее на счет странных обычаев хозяев этого места. Она слышала громкие хлопки, но и они не смогли вырвать ее из липких тенет апатии. Ее смогла разбудить лишь длинная автоматная очередь. Пули ударили в стену хаты, где-то неподалеку грянул разрыв, и Аврора услышала странный, пронзительный свист.
