– Жри, жри, – усмехался мужик. – Пирожных не скоро отведаешь!
Где-то совсем рядом взблеивала коза, похрюкивая, возился поросенок, дурманно пах скотный двор. Аврора пыталась пристроиться так, чтобы наглый, пронырливый взгляд мужика не смог узреть не только ее тела, но даже нижнего белья. Ее выручила Ульяна. Вооруженная коромыслом, она явилась на скотный двор, стала между мужем и Авророй, уперев руки в бока.
Аврора, преодолев жгучий стыд, справила нужду, и уселась под стеной сараюшки на покоробленный деревянный ларь, чтобы доесть дарованную ей черную краюху. Ульяна скрылась из вида за углом сарая. Аврора слышала, как она спускалась в земляную нору, вырытую в центре двора – погреб, ставший их с Эдуардом темницей. Послышался звон цепей и тихий голос Эдуарда:
– Ich bitte Sie, gnädige Frau! Nicht so schnell! Sie sehen, ich bin verwundet![29] – говорил он.
– От гундить… Да как жалобно-то! – приговаривала Ульяна. – Будто не его товарищи Маруську нашу со двора свели. Будто мы его приглашали наш колхоз пограбить. Слышь, немец! У нас своего ворья хватает! Нам немецкого ворья не надо!
Аврора поняла, что хозяйка ведет Эдуарда в другой угол скотного двора. Не хотят хитрые крестьяне, чтобы они увиделись еще один раз, под сводом дневных небес… Аврора посмотрела наверх. Там было все: и чистая голубизна, и частые кучевые, полные снегом облака. Время от времени между них проглядывало озябшее солнышко. На их головы падал медленный, тихий снежок и жизнь могла бы быть так хороша, если б не война. Ах, если б были они с Кумарями не злейшие враги, а добрые соседи!
– Сколь, думаешь, мне лет? – прилипчивый, синий взгляд Капитона вернул ее с небес на землю. – Не-е-е, на шестой десяток ще не перевалило, но в прошлую войну повоевать успел. Да и потом… когда тут всяко творилось… Эх!
Он потупился, печально вздохнул и продолжил:
– Ныне тут всякого блудливого народу привалило. Про немечив я и не толкую. А кроме-то них? Твои вот угорья, и румыны, и латины. Эх! Ну и наш-то народ взбудоражился. Снова наново кто до лесу, кто до дров. Я тя сдам за хорошую мзду тем, кто до лесу…
– Партизанам? – уточнила Аврора.
– Че? – Капитон снова засмеялся, и из-за стены сараюшки ему отозвалась звонким блеяньем Лелька. – Партизаны! Кхе-кхе… какие тут партизаны? Побойся хоть своего угорского бога, ежели нашего, христианского не боишься. Это ваши партагеноцци придумали партизан. Нет тут партизан. Нету леса. Хде им прятаться? Ну?
