Из тумана выскочил лейтенант Перфильев собственной персоной. Тот самый красавец Перфильев, которого, впервые увидав на московском призывном пункте, Костя сразу и безвозвратно похоронил. Больно лягнув Костю в плечо, Перфильев сиганул через окоп над их головами. Через мгновение в командирском окопе завозились, радостно запричитали.
– Надо же… Жив еще, – пробормотал Костя, потирая ушибленное плечо.
– Все еще жив! – прокричал обрадованный политрук в соседнем окопе, словно расслышав Костины слова.
– В Каменоломнях[34] засели… Думаю, не больше батальона, но с пушками… Окапываются, сволочи… – Перфильев не мог отдышаться, слышно было, как он громко глотает. – А нам-то что? Что?! – спросил лейтенант, напившись.
– Оставаться на мостах, – мрачно ответил Фролов. – Защищать их, что бы ни случилось. Нам приданы две зенитные батареи. Из-за реки подойдут пушки. Приказ – смотреть в оба. Возможны диверсии и прочий сволочизм…
– …В городе полно трупов. – Перфильев по-прежнему тяжело дышал. – …А мне надо назад, на Аксай… Я роту без себя оставил… Нам бы пополнение…
– В городе полно немцев, не всех вычистили, – в унисон ему отозвался политрук. – Лаптев слышал стрельбу, совсем неподалеку…
– Отставить панические настроения! – рявкнул Фролов. – Значит, говоришь, Каменоломни…
– Танки! – прервал его политрук.
Костя, отбросив лопатку, выполз из окопа на земляной бруствер. Из плотной пелены тумана выбегали арки моста. Скрежет доносился оттуда, из-под арок, из тумана. Косте доводилось слышать танки лишь раз, но этот надсадный, на высокой ноте вой и металлический скрежет он запомнил. Они невыносимо медленно ползли по мосту, наставив на город черные зраки орудийных стволов. Впереди танковой колонны шел человек в распахнутом тулупе, с непокрытой головой и в наушниках. Он водил из стороны в сторону миноискателем, время от времени замирал, чутко прислушиваясь. От реки к полотну моста поднимался густой туман. Ноги сапера тонули в нем, и Косте казалось, что человек этот шагает по облакам. Танковая колонна медленно ползла следом за ним. Бронированные монстры приноравливались к неспешному шагу человека. Орудийный ствол переднего танка нависал над его головой, подобно благословению страшного воинственного божества.
– Ишь, Швыряйло, смельчак, – пробормотал политрук, не отнимая от глаз бинокля. – Такой же, как ты, товарищ капитан.
– Такой да не такой, – огрызнулся Фролов. – Этот проходимец потому и жив до сих пор, что чует опасность. Чует! Нет-нет, ты посмотри, как он идет, словно балерина к рампе на комплимент!
